"Жаклин Уилсон. Разрисованная мама " - читать интересную книгу автора

Мэриголд вечно дергается и нервничает. Не то что со мной - вдвоем нам
по-прежнему здорово.
- Я люблю тебя, Мэриголд, - прошептала я.
- И я тоже люблю тебя, Долли Долфин, - ответила она, прижимая меня к
себе.
Под гладкой кожей проступали ее ребра. Мэриголд казалась такой хрупкой,
почти воздушной - точь-в-точь как гирлянда из маргариток, обвивавшая ее
лодыжку. Только Мэриголд была живая и теплая, а гирлянда - нет.
Мы все шли и шли вперед, пока речушка, превратившись в настоящую реку,
не привела нас в городской парк. Теперь мы были уже очень далеко от дома.
Мэриголд так увлеклась своей сказкой про мышей, что и думать забыла о
времени. А мне было жалко ее прерывать - я боялась, что все испорчу. Для
Мэриголд не существовало будущего времени - она жила в настоящем. О Стар
она, похоже, вообще забыла.
А Стар наверняка сломала себе голову, почему я, как обычно, не
дождалась ее возле школы. Вероятно, побродив немного, она помчалась домой. И
теперь сидит там одна, гадает, куда подевались мы с Мэриголд, и волнуется. А
я по себе знаю, как это ужасно.
Я гнала эти мысли прочь, изо всех сил стараясь думать только о Доре с
Дафной, но наконец не выдержала.
- Стар наверняка с ума сходит, куда это мы пропали, - сказала я.
Мэриголд страшно удивилась:
- Ты же говорила - у нее тренировка по нетболу!
- Но ведь сейчас уже, наверное, шестой час.
- Не может быть! Шутишь!
- Точно. И к тому же нам еще черт знает сколько добираться до дома!
- Доедем на автобусе, - пробормотала Мэриголд, роясь в карманах в
поисках мелочи. Вытащив бумажную салфетку, куда она завернула
четырехлистник, она задумчиво посмотрела на него, и на губах ее заиграла
улыбка.
Подошедший автобус украшали афиши ближайших рок-концертов, и Мэриголд,
все еще увлеченная рассказом о Доре и Дафне, вдруг, запнувшись на полуслове,
застыла с открытым ртом.
- Что с тобой? - удивилась я.
- "Эмералд Сити" дает концерт в честь своего воссоединения! О боже!
"Эмералд Сити", ну надо же! Как-то раз мне посчастливилось попасть на два их
концерта, но это когда было! Еще в восьмидесятых! Микки просто тащился от
них - это его любимая группа!
В животе у меня похолодело. Это был дурной знак: стоило Мэриголд
заговорить о Микки - и все шло кувырком. Вот и сейчас, словно завороженная,
она не отрывала глаз от афиши. В руках она машинально крутила листик
клевера.



Сердце

Когда мы наконец вернулись домой, Стар не удостоила нас ни единым
словом. Конечно, я знала, что она перепсиховала. Глаза ее покраснели и
слегка припухли - значит, она плакала. Вечером я попыталась объяснить Стар,