"Жаклин Уилсон. Девочка-находка (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Я не ожидал, что ты такая маленькая и глупая, - сказал он и ушел.
После этого он перестал ее замечать. Сердце Ханны было разбито. Она
написала ему, но он не ответил. Она собралась с духом и набрала его номер.
Она оставляла у него на автоответчике короткие тоскливые сообщения, но он не
перезванивал. Она пригласила его на день рождения, но он не пришел.
- Ну почему я такая дура? - плакала Ханна. - Как же так вышло? Чихнула
прямо ему в лицо! У меня из носа потекло. Я чуть не умерла, когда увидела
себя в зеркало. Он наверняка решил, что у меня не все дома, - хохочу как
безумная, а в ноздрях зеленые пузыри!
Я обняла бедняжку Ханну, а Кэти принялась говорить, что нельзя
оглядываться назад и нужно двигаться вперед...
Но утешила Ханну ее мама. На дне рождения она танцевала вместе с нами,
как девчонка, а когда все стали расходиться и Ханна разрыдалась, потому что
ее надежда увидеть Гранта окончательно лопнула, мама обняла ее, пригладила
ей волосы, поцеловала в нос и сказала, что Ханна стоит десятка таких, как
Грант Лэйси, и еще встретит много гораздо более достойных мальчиков.
Я расплакалась. Все решили, что Эйприл-плакса переживает за бедную
Ханну. Конечно, мне было ее жаль, но еще больше мне было завидно - да так,
что я чуть не позеленела. Нет, мне не нравился Грант Лэйси. Я завидовала
Ханне потому, что у нее такая чудесная мама.
Я завидую и Кэти, хотя ее мама скорее из породы наседок. Она хватается
за телефон, стоит дочери задержаться на пять минут в школе, и зовет ее
пышечкой и крохотулечкой, будто Кэти два года. Кэти смущается. Я
сочувственно качаю головой, но к глазам подступают слезы, и я сердито
моргаю, чтобы отогнать их.
Я хочу, чтобы у меня была мама, которая сможет меня обнять и
поцеловать. Мама, которая будет за меня волноваться. Мама, для которой я
навсегда останусь маленькой девочкой.
Разумеется, я ничего не говорю Кэти и Ханне. Они уверены, что у меня
есть мама. Они видели Мэрион от силы два-три раза. Наверное, они удивились,
что она довольно пожилая, но ни словом об этом не обмолвились. Они считают,
это круто, что я зову ее по имени.
- А когда ты была маленькой, ты звала Мэрион мамой? - спросила Кэти.
Я выкрутилась, сказав, что всегда звала ее Мэрион.
Я не могу называть ее мамой.
В моей жизни было множество женщин, которых я звала мамами. Первую я
даже не помню. Патриция Уильямс. Так написано в моем досье. Это огромная
папка, набитая вырезками, письмами и отчетами. На ней стоит мое имя, но мне
не позволялось туда заглядывать, пока я не переехала к Мэрион. Она настояла
на том, чтобы я все прочла. Сказала, ей нет дела до установленных порядков,
если они нарушают мое право знать о своем прошлом. Мэрион умеет добиваться
своего и не пасует даже перед социальными работниками. Она не кричит и не
спорит. Она спокойно и твердо говорит, как намерена поступить. И вот у меня
в руках толстенная папка. Ребенок со свалки, перед тобой твоя жизнь.
Многое я помню и так. В детстве у меня был альбом с вырезками. В
интернатах не любят слово "вырезка", потому что не хотят, чтобы дети
чувствовали себя отрезанными кусочками бумаги, которые ветер несет незнамо
куда. Но я себя именно так и чувствую. Знаете, как если сложить лист бумаги
и вырезать фигурку, а затем развернуть, получается цепочка кукол? Они
кажутся одинаковыми, но их можно раскрасить в разные цвета, одной