"Митчел Уилсон. Живи с молнией" - читать интересную книгу автора

развитию стоят математики, потом физики. Профессора английской литературы
- в самом конце, после врачей и дантистов и, представьте, даже после
инженеров. Послушайте, почему это... - спросил он, как бы слегка
удивляясь, но нисколько не возмущаясь этим вполне естественным явлением, -
почему мы так скептически относимся к инженерам?
- Я вам объясню, почему физики смотрят на инженеров свысока, - серьезно
сказал Фокс. - Потому что мы снабжаем их знаниями. Мы не позволяем
применять на практике ни одну теорию, ни один физический закон или
принцип, пока они не будут абсолютно доказаны и проверены. Прежде чем
передать инженерам наши идеи, мы так долго их пережевываем, что они уже
кажутся нам старьем, и поскольку инженеров занимает то, что нам давно
надоело, мы и считаем себя гораздо умнее их. Скажем так: наше отношение к
инженерам очень напоминает то снисходительное презрение, с каким механик в
гараже, получающий двадцать пять долларов в неделю, относится к
миллионеру, который попросил его что-то поправить в своем роллс-ройсе.
- Не очень-то лестное сравнение, - заметил Уайт. - Я думал, вы
докажете, что мы действительно выше инженеров. Слушайте, если вы не
научитесь говорить гостям лестные вещи, я к вам больше не приду. Пилить
меня могут и дома.
Фокс представил Эрика двум аспирантам, френчу и Ларкину, которые,
усевшись в уголке, с увлечением беседовали о своей работе, и он с
сожалением покинул общество старших.
Но и аспиранты оказались интересными людьми. Они были даже серьезнее,
чем остальные гости, и держались менее развязно, так как еще не завоевали
себе прочного положения. Технический жаргон, на который во время разговора
они то и дело непринужденно переходили, был недоступен пониманию Эрика. И
оттого, что он стремился стать таким, как они, оттого, что эти молодые
люди олицетворяли собою этап, который ему еще предстояло пройти, они
произвели на него более сильное впечатление, чем старшие, достигшие, по
его мнению, вершины своей карьеры.
Позже, когда несколько пар уже ушли домой, в обществе вдруг произошло
некоторое оживление - пришел новый гость, красивый, самоуверенный молодой
человек лет тридцати. Видимо, его ждали. Профессор Фокс и его супруга
встали ему навстречу.
- Это Тони Хэвиленд, - сказал Эрику Максуэл. - Тот, о котором мы
сегодня говорили.
Эрик кивнул и ничего не сказал в ответ - он был слишком взволнован. В
Хэвиленде, который переходил от группы к группе, пожимая руки гостям, было
нечто такое, что вызвало в Эрике острую зависть, и потому восхищение в нем
боролось с инстинктивной неприязнью. Во-первых, он думал, что Хэвиленд
гораздо старше. Эрику всегда казалось, что успех неизбежно связан с
пожилым возрастом, и он мог утешаться мыслью, что у него еще много времени
впереди. Хэвиленд опроверг это убеждение и тем самым значительно сократил
для Эрика расстояние, отделявшее его от конечной цели, а это было
тревожно. Во-вторых, Эрику, довольно равнодушному к одежде, достаточно
было одного взгляда, чтобы убедиться, что по сравнению с Хэвилендом все
мужчины казались неуклюжими и плохо одетыми. Более того, Хэвиленд держался
так непринужденно и уверенно, что, конечно, никогда, ни в каком обществе и
ни при каких обстоятельствах не мог попасть впросак. Он стоял среди
окружавших его солидных людей и, слегка улыбаясь, объяснял, почему он