"Митчел Уилсон. Живи с молнией" - читать интересную книгу автора

подучитесь лабораторной технике.
- Вы это серьезно? - спросил Эрик.
- Я охотно верю Максу, что через год-два вы можете стать полезным
помощником. Со временем, когда вы получите разрешение Фокса, можете взять
тему для докторской диссертации по моей работе. С одним только условием, и
очень важным: когда я вернусь, вы должны будете доказать мне, что годитесь
для этой работы.
Он поднялся, так как гости уже расходились. Эрик тоже встал.
- Знаете что, - сказал Эрик, - если к вашему возвращению я не буду
достаточно подготовлен, я просто не покажусь вам на глаза.
- Ладно, - улыбнулся Хэвиленд.
- Но я все-таки обязательно приду к вам, - сказал Эрик. - Я буду
встречать вас на пристани.
Вечер, которого он так ждал и боялся, окончился восхитительно. На
другой день Эрик думал только об этом вечере, о Хэвиленде и о том, что
когда-нибудь непременно станет таким, как он, и имена знаменитых
исследователей Хэвиленда и Горина будут произноситься с глубочайшим
уважением. Эрик снова и снова припоминал все подробности минувшего вечера,
все оказанные ему знаки дружелюбия и внимания. Несколько минут он со
страхом перебирал в памяти все, что говорил накануне, пытаясь сообразить,
не казался ли он желторотым юнцом и не смеялись ли над ним потихоньку
окружающие.
Безмятежно и лениво тянулся воскресный день; обещание, данное
Хэвилендом, озаряло его лучезарным светом, но Эрик не знал, что это его
последний свободный день и что теперь у него долго не будет таких
воскресений. На следующее утро начались занятия, и заработала огромная,
превосходно налаженная университетская машина. Короткие, уплотненные дни
быстро пролетали один за другим, седьмой день цеплялся за зубчик
шестеренки - неделю, которая в свою очередь медленно вращала большое,
постоянно движущееся колесо - месяцы. Механизм не останавливался ни на
секунду, и только в редкие минуты Эрик оглядывался назад - на две чудесные
недели перед началом занятий и удивлялся, как он был тогда слеп, не
понимая, что обрекает себя на бесконечную и непрерывную работу.
Ему никогда не приходило в голову сомневаться в словах Хэвиленда; он не
допускал мысли, что Хэвиленд мог забыть о нем или дал согласие, только
чтобы отвязаться. Эрик даже не задумывался над поставленным ему условием,
которое можно было сформулировать так: "Если вы окажетесь подходящим для
меня человеком, я вас, возможно, как-нибудь использую". А это, по
существу, не значило ровно ничего. Но Эрику было вполне достаточно этого
небрежно и наспех данного согласия - оно обязывало его ко многому.




ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ


1

Первый курс физического факультета состоял из двух отделений. На первом