"Dark Window. Я - оборотень" - читать интересную книгу автора

вишневого цвета. Из нее вылез полный мужик с надутыми щеками и вопросительно
уставился на нас, догадавшись, что мы вовсе не путешественники автостопом.
Колька мгновенно разложил перед ним образцы товаров и стал всячески их
расхваливать на языке, состоящем из смеси английского с нижегородским.
Иностранец вытащил несколько купюр, незнакомых ни мне, ни даже Кольке. Брать
незнакомые деньги Колька остерегался после того, как два негра сунули ему в
уплату две бумажки, которые привлекли его большим количеством нулей. Их
отказались брать во всех без исключения кооперативных киосках. Колька так и не
узнал, какой страной была выпущена такая неблагонадежная валюта, и требовал
теперь в уплату только доллары, в крайнем случае соглашаясь на бундесмарки.
Иностранец, видимо, понял его и вытащил пачку, в которой преобладали
уже знакомые мне "зеленые", припасенные, скорее всего для разных мелких
расходов. Оба они стали ожесточенно торговаться, а я стоял в стороне и учился.

После долгих и упорных торгов, в течении которых то Колька сворачивал
свое имущество, то покупатель поворачивался к машине, было куплено четыре
матрешки по три доллара за штучку и два сувенира "Мужик и медведь", которые
Колька уговорил за семь.
Партия этих сувениров появилась в начале лета в нашем сельмаге. Колька
тут же скупил всю партию, невзирая на тридцатирублевую цену за штуку. Он
угрохал на эту операцию весь свой наличный капитал, зато теперь затраты
сторицей окупались.
Во время торгов иностранец засунул куда то свою пачку и, не найдя ее
извлек из кармана две десятидолларовых бумажки, после чего стал требовать
сдачи. Ни минуты не думая, Колька всучил ему в ответ сувенир, изображающий
маленькие козлы с бревном на них, в которое была воткнута пила с затейливо
выгравированной надписью "Делу - время, потехе - час". Затем они разошлись
вконец изнуренные, но удовлетворенные собой.
Таким образом в актив можно было записать двадцать, из которых четыре
полагалось Леше, шесть мне и десять Кольке, как организатору и идейному
вдохновителю.
Я уже было подумывал о том, чтобы потихоньку отправиться в обратный
путь, но Колька был непреклонен. Он ждал автобус.
- Вот сейчас он остановится, вот сейчас, - бормотал себе под нос
возбужденный Колька. Но очередной автобус проезжал мимо, оставляя у Кольки
горячее желание - запустить ему вслед булыжником. Надежды наши становились все
призрачней, солнце пробежало добрый кусок небосклона, а я уже намеревался
обрушить на Кольку каскад предложений, ненавязчиво намекающих на возвращение в
село.
Колька злобно зашипел в ответ, когда я выдал первое из них - дух
коммерции был неистребим. И тут метрах в пятидесяти впереди нас остановился
тот самый автобус, о котором он мечтал все время.
Колька мгновенно расцвел и ринулся за ним. Мне ничего не оставалось,
как подхватить сумку и следовать туда же.
Но странное дело - из автобуса никто не вышел и, похоже, не собирался
выходить совсем. Лишь с другой, невидимой нам стороны негромко хлопнула
какая-то дверца. Показалась одинокая мужская фигура, которая медленно
двинулась к лесу, не обращая на нас внимания, и через полминуты скрылась за
придорожными кустами.
Колька уже давно добежал до автобуса и теперь безуспешно штурмовал