"Вайолет Винспер. Горек мед [love]" - читать интересную книгу автора

не получил того, что считал процентами от вложенного капитала.
Она стояла, немая и застывшая, а он внимательно смотрел на нее, и его
взгляд не пропустил ничего: ни следов слез на бледных щеках, ни того, как
извивались еще влажные после душа волосы цвета дикого меда и как этот цвет
контрастировал с молочной белизной кожи плеч и шеи. Крохотная жилка
забилась у самого рта Поля, и ее еле заметное биение привлекло внимание
Домини. Потом, когда Поль подхватил ее на руки с такой легкостью, будто
она была маленьким ребенком, веки ее опустились и закрыли глаза. Он
перенес Домини в ее спальню, но не сразу опустил на кровать, а долго
стоял, глядя в лицо.
- Как может за этой простотой скрываться такой клубок противоречий, -
тихо проговорил он. - Должно быть, я сильно тебе не по нраву, мое
крошечное воплощение женственности, если ты посмела рыться в моих вещах,
рискуя разбудить во мне демона. За это тебя следовало бы нашлепать.
- Я все приберу, - заикаясь предложила она, губы у нее дрожали, но
подбородок упрямо задрался.
- Ты будешь одеваться, - приказал он, и, когда опустил ее на ноги,
она услышала, как тихо усмехнулся. - Никогда больше не пытайся сбежать от
меня, Домини. Я всегда догоню тебя и буду держать до тех пор.., пока это
будет доставлять мне удовольствие.
Угроза, казалось, исходила даже от кончиков пальцев, держащих ее
плечи. Потом он отпустил ее, вышел в свою комнату и тихо прикрыл
разделяющую их спальни дверь.
Он принялся складывать заново свои вещи и собирать документы,
рассыпанные на полу, как будто это мусор.
Поль сумел заставить ее почувствовать стыд, и оттого Домини,
одеваясь, чувствовала еще больший гнев.
Платье, сшитое из темно-синего гипюра, одетое на белоснежный чехол из
органцы, переливалось. Это был свадебный подарок от подруги, имевшей
магазинчик модного платья в Вест Енде в Лондоне. Покрой был просто
изумителен, и в глубине души Домини сознавала, что одела его для
свадебного ужина из страха перед Полем. Ее отчаянный поступок рассердил
его, и только это сине-белое мерцающее платье, в котором она казалась
такой хрупкой, позволяло чувствовать себя хотя бы в относительной
безопасности от того, что гнев сделает его жестоким.
Клипсы из жемчуга с рубинами все еще были в футляре, но когда Домини
наконец нашла в углу у кровати брошь, она поняла, что не может одеть ее.
Не сможет терпеть на себе, такую очаровательную броскую вещицу, во всяком
случае, в этот вечер. И Домини надела нитку жемчуга, которая была на ней
во время венчания. Жемчуг принадлежал матери и придавал ей немного
храбрости.
Она брызнула на себя духами и долгое мгновение стояла, глядя в
несчастные глаза, отраженные в зеркале, лицом к лицу с сознанием того,
какую жертву она решила принести для спасения семейной чести. У нее не
будет близости и тончайшего взаимопонимания настоящего брака. Не будет
нежности, радости и веселья.
С нервами, дрожащими, как корни вырванного из родной почвы растения,
Домини спускалась на свадебный ужин, который будет издевательской
насмешкой над жертвой, вынужденной изображать притворное веселье.
Поль перехватил ее на лестничной площадке. Она искоса взглянула на