"Вайолет Винспер. Синий жасмин [love]" - читать интересную книгу автора

оглядываясь, пошла между деревьями к тому месту, где оставила коня. Теперь
оазис казался ей каким-то мрачным; хотелось поскорее уехать, а душа ее
лукавого и мудрого отца да упокоится с легкостью и миром в этих песках. От
его пребывания здесь остался лишь беленький цветочек, похожий на розу;
Лорна положила его в карман рубашки.
Подойдя к краю оазиса, она стала озираться в поисках своего коня. В
песке отпечатались глубокие следы его копыт, но самого рыжего нигде не
было видно!
Лорна свистела, несколько раз пробежалась туда-сюда между деревьями,
но безуспешно. Она поняла, что, торопясь поскорее увидеть дом,
по-видимому, плохо привязала коня, забыв, что это не ее верный Гиге, на
котором всегда каталась во Франции и который следовал за ней, как большая
собака, и потому не нуждался в привязи. Этот рыжий - арабский скакун;
почувствовав себя на свободе, он умчался, и теперь предстояло пешком
проделать весь долгий путь до отеля по каменистой пустыне.
Перспектива была малоприятной. Лорна даже немного испугалась, и будь
у нее глаза действительно на мокром месте, всплакнула бы над своей
печальной небрежностью, ведь в дорожной сумке остались и фляжка с кофе, и
печенье, и бутылка с водой. Единственное утешение - ручеек, протекавший по
оазису, который не даст ей погибнуть от жажды, пока она будет пережидать
жару. Безумием было бы отправляться в долгий обратный путь, когда солнце
еще так высоко. Вот настанет вечерняя прохлада, тогда и можно будет
выступить в Рас-Юсуф.
- Лорна, ты попросту ослица, - произнесла она вслух и улеглась в тени
пальмы, слегка прикрыв глаза шляпой, но так, чтобы все-таки видеть пески в
несбыточной надежде, что рыжий вернется.
Был полдень; солнце стояло в зените и немилосердно поджаривало все
вокруг. Уперев каблуки сапожек в песок, Лорна уселась поудобнее и
приготовилась ждать долго. Испуг уже прошел и, невзирая ни на что, она не
особенно беспокоилась, только злилась на свою беззаботность. Рыжий
просто-напросто вернется в ту конюшню, откуда был взят, а вот в отеле все
до единого не преминут позлословить на ее счет, что, дескать, такой
девушке, как она, не следовало полагаться в пустыне только на себя.
При одной мысли о Фезертонах Лорна поморщилась, а вспомнив слова
Родни: "Девушек увозили, и они никогда больше не возвращались назад!" -
только пожала плечами.
Она просеивала сквозь пальцы песок, размышляя о том, что ни один араб
не сочтет привлекательными стройные изящные пропорции ее фигуры. Арабам
нравились женщины пышнотелые, покорные, а у нее самая мысль о том, чтобы
когда-либо покориться мужчине, вызывала смех. Ее забавляли те девушки,
которым не терпелось поскорее сковать себя по рукам и ногам узами
супружества. Сама же Лорна превыше всего ценила свою свободу.
М-м-м! Самое время выкурить сигаретку, но, торопясь выехать, она
оставила портсигар и зажигалку на туалетном столике в спальне. Девушка
откинула голову на ствол пальмы и даже вздремнула, но тут ей до безумия
захотелось кофе; пришлось встать и пойти к ручейку, нежно журчавшему
неподалеку. Опустившись на колени, она напилась и смочила виски. Вода
попала ей за шиворот, тонкая рубашка абрикосового цвета намокла и облепила
тело. Как было бы хорошо, если бы эти пальмы были финиковые, да еще
увешанные гроздьями спелых, сияющих, истекающих соком плодов.