"Эдвард Уитмор. Синайский гобелен ("Иерусалимский квартет" #1) " - читать интересную книгу автора

большей части благожелательные. Всех перещеголял Джером Чарин в "Нью-Йорк
ревью оф букс": ""Квин" - по-настоящему сумасшедшая книга, полная загадок,
истин, неправд, умственно отсталых гениев, некрофилов, магов, карликов,
циркачей, секретных агентов... чудесное переосмысление истории нашего века".
За следующие пятнадцать лет Уитмор написал еще четыре куда более
фантастических романа, свой "Иерусалимский квартет": "Синайский гобелен"
(1977), "Иерусалимский покер" (1978), "Нильские тени" (1983) и "Иерихонскую
мозаику" (1987). Рецензенты и критики сравнивали его работы с романами
Карлоса Фуэнтеса, Томаса Пинчона и Курта Воннегута. В "Паблишерс уикли" его
назвали "нашим лучшим неизвестным писателем". Джим Хуган в "Харперс мэгэзин"
писал, что Уитмор - "один из последних и лучших аргументов против
телевидения... Он - писатель выдающегося таланта. Атмосфера может показаться
знакомой любителям шпионских романов, но она полностью преображена
безудержным юмором автора, его мистическими склонностями и его
стереоскопическим восприятием истории и времени".
Эдвард Уитмор умер от рака простаты летом 1995 года в возрасте
шестидесяти двух лет, будучи не более известен, чем в самом начале своей
короткой, но ошеломительной писательской карьеры. Его романы никогда не
расходились тиражом, большим пяти тысяч экземпляров, - в твердом переплете;
три из пяти романов были недолго доступны в карманном издании, а "Квартет"
был опубликован в Великобритании, Голландии и Германии; на суперобложке
Уитмора характеризовали как "виртуоза-рассказчика". На переплете польского
издания "Шанхайского цирка Квина" воспроизводился великолепный образец
японской эротики.

* * *

Уитмор закончил школу Диринг в Портленде, штат Мэн, в июне 1951 года,
той же осенью поступил в Йельский университет и в 1955 году его закончил.
Один писатель назвал йельских студентов пятидесятых "безмолвным поколением".
Пятидесятые были еще и "годами Эйзенхауэра", затишьем между Второй мировой
войной и радикализмом шестидесятых; до массовых волнений в кампусах было еще
далеко.
Университеты "Лиги плюща" по-прежнему набирали студентов из престижных
школ Новой Англии. Эти сыновья больших родителей с Восточного побережья были
ближе к Принстону Ф. С. Фицджеральда и Гарварду Джона П. Маркванда, чем к
миру Джека Керуака и Аллена Гинзберга. Они были "джентльменами" и
спортсменами, но не обязательно учеными. Получив "джентльменские тройки" в
Йеле и других университетах "Лиги плюща", они обычно делали карьеру на
Уолл-стрит или в Вашингтоне; становились юристами, врачами или журналистами.
Они развлекали друзей и родственников на йельских стадионах, издавали
ежедневную газету "Йель дейли ньюс", юмористический журнал "Йель рекорд" и
ежегодник "Йель бэннер", возглавляли студенческую радиостанцию, пели в
разнообразных йельских группах и обычно были членами того или иного
"братства", а потом и общества старшекурсников.
По тогдашним йельским стандартам Уитмор был невероятно удачлив.
Любезный, симпатичный и аккуратный, он встречал мир загадочной улыбкой.
Одевался он как бы небрежно, но всегда "в стиле": твидовый пиджак в елочку,
предпочтительно с кожаными заплатами на локтях, репсовый галстук, холщовые
брюки и поцарапанные белые ботинки. Словом, типичный "ботинок" (сокращение