"Эдвард Уитмор. Синайский гобелен ("Иерусалимский квартет" #1) " - читать интересную книгу автора

проведя два года в аспирантуре на исторической кафедре Йеля и еще год в Вене
и Берлине, вернулся в Нью-Йорк поздней осенью 1958-го. Пока Тед работал на
федеральные органы, я редактировал книги для "Дж. П. Путнэм санз", как это
издательство тогда называлось. В 1963-м я перешел в "Хольт, Райнхарт и
Уинстон", довольно крупный издательский дом, приобретенный Си-би-эс, где и
работал, когда Тед лет через десять ненадолго заехал в Нью-Йорк. С виду он
был все тот же старый добрый Тед. Пусть слегка помятый - но зато и
остроумие, и чувство юмора, и этакий мальчишеский шарм по-прежнему были при
нем. Впрочем, он показался мне более внимательным, задумчивым, и при нем
была Кэрол, женщина, с которой он познакомился еще на Крите, а теперь, судя
по всему, они жили вместе. В нем появилась незнакомая мне прежде
замкнутость. А еще он привез с собой рукопись романа и хотел, чтобы я ее
прочел. Книга мне показалась чудесной, она была полна потрясающих и
экзотических персонажей и просто бурлила жизнью, историей и тайнами Востока.
Роман, который получил название "Шанхайский цирк Квина", прошел еще три
редакции, прежде чем мы его опубликовали. Действие происходило в Японии и
Китае до и после Второй мировой, а начиналось - в первых двух редакциях - в
двадцатые годы в Южном Бронксе, и героями были три молодых брата-ирландца по
фамилии Квин. К моменту выхода романа Квин остался только один, и
бронксовская интерлюдия сжалась с восьмидесяти страниц до пары абзацев.
Как я уже говорил, "Квин" имел больший успех у критиков, чем у
читателей. Читатели полюбили роман, но их было слишком мало. Однако Уитмор
не терял присутствия духа. Меньше чем через два года он снова появился у
меня с еще более амбициозным проектом - "Синайским гобеленом", первым томом
"Иерусалимского квартета". Действие романа происходило в пору расцвета
Британской империи, в Палестине середины девятнадцатого века. Из когорты
ярких персонажей выделялись: исполинского роста английский аристократ,
величайший фехтовальщик, ботаник и исследователь викторианской Англии;
фанатичный монах-траппист, нашедший подлинную "Синайскую Библию", которая
"отвергала все религиозные истины всех верующих на свете"; О'Салливан Бир,
ирландский радикал, бежавший в Палестину, переодевшись монашкой. Мой любимый
персонаж - это Хадж Гарун, которому три тысячи лет от роду, эфемерный
скиталец по эпохам; ныне он торговец древностями, в линялой желтой накидке и
ржавом рыцарском шлеме выполняющий свою миссию - защищать Священный город.
За всю историю он сменяет много обличий: во время ассирийского нашествия
вырезает из камня крылатых львов, под игом греков держит круглосуточную
бакалейную лавку, под властью римлян он официант, а туркам продает гашиш и
коз. Персонажи Уитмора - не только создание его великолепного воображения.
Когда я впервые оказался в Израиле, в 1977-м, Уитмор работал над новым
романом в Нью-Йорке, но он дал мне адреса нескольких человек в Иерусалиме.
Одного звали Мохаммед, он держал музей древностей. Мы встретились, и это
оказался удивительный чудак - носи он линялую желтую накидку и ржавый
рыцарский шлем, был бы как две капли воды похож на Хадж Гаруна.
Естественно, Тед попался на крючок новой жизни в Иерусалиме, в
Священном городе. Промежуточный период на Крите, где он жил на скромную
пенсию в начале семидесятых, был позади. Тогда он снимал вместе с друзьями
дом в Хании, втором по величине городе Крита. За долгую историю этого города
его завоевывали римляне, арабы, византийцы и венецианцы - до тех пор, пока в
семнадцатом веке он не стал частью Османской империи. Теперь это был кипящий
жизнью греческий город, Афины без Парфенона, но с еще более богатой