"Александр Владимиров. Таинственное послание ("Проклятое зачатие" #2)" - читать интересную книгу автора

- Трибуна Деция. История Древнего Рима.
- О, Рим! Он перехватил знамя цивилизации у греков и поднял его на
недостигаемую высоту. Пойдемте, господин Гольдони, пойдемте!
Сердце Луиджи учащенно забилось, он уже представлял, как вопьется
глазами в каждое слово, каждую букву рукописи, пытаясь понять, что же
опасного заключено в ней? Однако его ожидало новое разочарование...

- ...Сначала я покажу вам мой дом, а после мою удивительную
библиотеку! - гордо заявил граф. И Гольдони опять пришлось смириться и
покорно последовать за ним. Только бы успеть! Только бы сюда не явились
нежеланные посетители, те, кто также интересуется этой рукописью!
Похожие на склепы залы следовали один за другим. Граф без конца
говорил и говорил: то об истории дорогих подсвечников, то об огромной
люстре, которая в свое время украшала один из залов Лувра. Волнение Луиджи
усиливалось, драгоценное время бесцельно летело прочь. Он уже всерьез
раздумывал: не поторопить ли словоохотливого хозяина?
- ...Представляете, господин Гольдони, я умножал состояние предков, а
ужасные дети хотели пустить его по ветру. Но я их раскусил и выгнал. Ничего
они не получат.
- Тогда кому же все это достанется, уважаемый граф?
Об этом Антонио С-кий не думал, очевидно, он собирался жить вечно.
Следующим обязательным условием экскурсии по дому стал просмотр
коллекции картин. Гольдони обожал живопись, однако, в данный момент ощущал,
что еще не много, и он с ножом набросится на полотна всех этих знаменитых,
или малоизвестных, но тоже выдающих художников. Старый граф, не замечая его
нетерпения, объяснял, как учитель нерадивому ученику, особенности различных
школ. Нетерпение Луиджи достигало высшей точки кипения, постепенно
выразительные лица мужчин и женщин на картинах становились для него
однообразными, удивительно похожими. Лишь единственный раз он на мгновение
замер перед триптихом какого-то новомодного авангардиста. Первая его картина
представляла собой зияющую черноту, в центре которой - геометрическая
фигура, напоминающая известный квадрат Малевича. Фигура казалась живой, она
точно проникала в тебя, в твой мозг, жадно высасывая мысли. Возникло
удивительное и жуткое ощущение, будто ты находишься в большом стеклянном
сосуде, где каждое движение просматривается, и потому становится абсолютно
бессмысленным. В бессмыслицу и пустоту превращается само существование
человека, но он, ослепленный пустыми формами, никак не желает осознать
истинную причину трагедии, как собственной, так и окружающего мира. Он видит
только формальную сторону катастрофы. И тогда, на авансцену истории в
качестве вождей, пророков, прорицателей, сильных мира сего выползают самые
беспощадные и кровожадные монстры. Луиджи увидел, как этот квадрат, меняет
конфигурацию, превращаясь в... повернутый острием вниз треугольник.
"Что за мистика?", - подумал Гольдони и поспешил ко второй картине.
Здесь не было ничего, кроме полностью заливающих полотно черных
красок. Очевидно, что доведенные до крайности абстрактные формы бытия,
символ и результат мрачного всевластия этих монстров, окончательно поглощали
жизнь в многообразии ее цветущих красок...
И третья картина... Одна золоченая рама, рама без холста...
Логическое завершение господства ПУСТОТЫ.
- ...А теперь, господин Гольдони, пройдем в библиотеку.