"Виталий Владимиров. Свое время" - читать интересную книгу автора

- Фотография.
- Я бы себе в дом такую пачкотню ни за что не повесил бы.
Я оглядел стены комнаты: отрывной календарь с красной цифрой числа на
сегодняшнем листке да керамический львенок на телевизоре - пусто, дале-
ковато до любителя и ценителя живописи. Когда отец в последний раз был
на художественной выставке? Кого он знает из современных художников? Про
Пикассо, наверное, слышал, а вот Поллак, Брак, Клее... Но о живописи,
тем более модерне, рассуждает смело - в "Известиях" все сказано, куда
идти, что хорошо, что вредно.
Я молчал.
Потом спросил. Наверное, с той же интонацией, с которой он интересо-
вался моими творческими успехами:
- Как на работе?
- Опять назначили пропагандистом. Пятый год подряд, - с оттенком гор-
дости сказал отец.
Я смотрел на него и думал - какой же ты у меня, батя, правильный, сил
нет. Люблю я тебя, родной ты мой, но все-таки не трогал бы ты лучше то-
го, чего не понимаешь. Знаю, некогда тебе было в своей жизни, нелегко
тебе все давалось, время твое было такое. Голодали, сидели, воевали,
строили. Ради чего? Ради будущего, ради меня. Вот я и пришел. И ты лю-
бишь меня, и ты боишься, чтобы я не наделал глупостей, не увлекся вред-
ным для на рода абстракционизмом, за это еще и посадить могут, вот и да-
ешь мне готовый рецепт, как жить: капитализм гниет, социализм стро ится,
раз в газетах напечатано, значит, так и должно быть. И не иначе. Верь,
не размышляя, не сомневаясь, легче будет жить, а ведь за легкую жизнь и
боремся... Я вспомнил, что в Африке, в черной, страшной Африке, члены
племени так верят своему сельскому колдуну, что если он прикажет уме-
реть, то здоровый, крепкий воин ложится и умирает. Потому что верит
очень. Не сомневается.
Мы вернулись домой.
Домой.
Так, словно и не было больницы, санатория, Наташи.
Пропало то время, кануло.
Я сидел на стуле, вперившись в экран телевизора, пока не кончились
передачи.
Встал, выключил телевизор. Обернулся.
Тамара сидела на кровати и плакала. Беззвучно, тихо.
Просто катились и катились слезы из глаз.
Ушел на кухню.
Очень хотелось курить. Очень.
Постоял у открытой форточки.
Наплевать и забыть, как сказал Чапаев в кино. Мое дело - кино. Мое
дело - делать кино. Говорить киноязыком о своем времени. Для этого -
поступить на Высшие режиссерские. Это - главное. Остальное будет как бу-
дет.
Я вернулся в комнату, разделся в темноте, залез под одеяло. Тамара
отодвинулась, освобождая мне место. Я обнял ее. Она взяла мою руку и ос-
торожно погладила ею свой живот.

Глава пятая