"Виталий Владимиров. Крест" - читать интересную книгу автора

обрывалось - ответа не было и не могло быть. Леонид переворачивался на
другой бок и снова возникало...
... как они с Николаем завершили небольшую сделку, по которой заказ-
чик остался должен еще двести тысяч рублей и Николай тогда сказал, как
считаешь, может, хрен с ними, с этими копейками, пусть мужики тоже пора-
дуются...
... как Леонид не выдержал - лучше бы отдал мне. Николай сразу скис,
опять ты про свои писания... Вместо того, чтобы... лучше о детях наших
вспомнил бы... Я же только ради них стараюсь и пока их не обеспечу...
... как на дне рождения Николая...
.. как на своем дне рождения в родственном застолье Леонид говорил
Николаю о цели и смысле жизни своей, но ответа так и не услышал...
Может быть, ответ прозвучал в бане?.. Нет, раньше, гораздо раньше,
подумал Леонид, еще когда был жив отец. Из глубоко запрятанного уголка
памяти всплыло недоуменное потрясение, испытанное Леонидом в те дни,
когда он пришел в книжный магазин и спросил продавца отдела поэзии, где
можно получить авторские экземпляры своей книжки. Продавец, молодой пар-
нишка в очках, вдруг широко заулыбался и застенчиво попросил автограф.
Леонид впервые в жизни растерянно смотрел на титульный лист со своим
именем и все никак не мог сообразить, что же пожелать своему первому,
такому незнакомому и такому дорогому читателю. И директор магазина, не-
молодая женщина, маково вспыхнула, как девочка, узнав, что Леонид и есть
тот самый...
Их уважительное восхищение наполнило Леонида тихой гордостью и он с
упоением раздаривал свои книги сотрудникам, родным и знакомым, считая,
что все едино радуются его успеху, как результату напряженной духовной
работы, как итогу неоднолетнего терпеливого труда и озаренного вдохнове-
ния. Но случилось никак не ожидаемое - чем ближе был кто-то Леониду, тем
непредсказуемее оказывалась реакция на выход книги.
Мать пришла с кухни, вытерла руки о фартук, подержала книжку в руках,
улыбнулась ей ласково, как ребенку, тут же спохватилась, что у нее
что-то подгорает и опять вернулась в свой "горячий цех".
Отец торжественно, как при вручении переходящего Красного Знамени,
встал, крепко пожал сыну руку, надел очки, открыл первую страницу и неу-
мело прочитал первые строки первого стихотворения: По прихоти погоды
странной притих пейзаж в дали туманной - старинный парк в весенней ра-
ме... Крякнул, крепко, со скрипом потер шершавую щеку и вынес приговор:
- Не Пушкин, конечно, но все-таки... Тираж-то какой?
Тираж и гонорар стали единственной темой обсуждения книжки Леонида
коллегами по работе.
Илья Жихаревич, школьный дружище, уставился на книжку, словно
скульптор на кусок мрамора или столяр на доску, почему-то только переп-
лет стал объектом его пристального внимания, он даже поковырял его
пальцем, неопределенно хмыкнул и стал подробно рассказывать, как напря-
женно и интересно ему работается с редактором над новой своей научной
статьей.
Николай молча взял, не разворачивая, глянул - так смотрят случайно
задержавшиеся у книжного прилавка: что-то привлекло на мгновение внима-
ние, убедился, что не то, и пошел дальше. Так и Николай положил книжку в
сторону - и ни гу-гу.