"Виталий Владимиров. Рывком (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

веселье, люблю дорогие украшения, я хочу иметь машину, хочу по-
смотреть мир, чтобы в старости хотя бы просто сказать, что я была в
Париже. Неужели мне нельзя помечтать? А? Неужели ты хочешь
лишить меня мечты, любимый?..
- Не называй меня так! Это ложь!!
Он ударил кулаком по тахте. Коробочка с кольцами отскочила в
сторону.
- Не кричи, - тихо сказала она, - дочку разбудишь.
Он заговорил, еле сдерживаясь:
- И ты... И ты... выйдешь замуж за любого, кто тебе все это даст,
все это купит?
- Ну, не за любого, конечно...
- А любовь? Тоже будешь звать его любимым? Как же ты будешь
делить с ним стол и постель?
- Все будет точно так же, как у нас с тобой сегодня.
- Так же? - оторопел он. - Коньяк, ужин, Челентано, это все по-
нятно, но...
- А разве все остальное не естественно? - пожала плечом она.
- Ну... а я?
- Это пройдет... К сожалению.
Он помолчал, обдумывая сказанное ею, и, будто догадавшись о
чем-то страшном, невозможном, заговорил медленно:
- Ты... Так ты, оказывается, страшно расчетлива... Как машина...
Ты рассчитала целесообразность нашей любви, нет не любви, нашей
постели, ты была расчетливой с самого начала, ты даже не познако-
мила меня со своей дочкой, наперед зная, что это ни к чему... По-
лучается, что я - не человек, а просто... предмет для удовольствия,
для удовлетворения твоих страстишек...
- Олег, перестань сейчас же! - гневно сказала она. - Не делай мне
больно. А еще говорит, что любит.
- Ой, прости меня ради бога... Пожалуйста, прости, я совсем не
хотел... Нельзя мне было уезжать...
- О, это ничего не изменило бы. Пожалуй, даже к лучшему, если
мы расстанемся сейчас. Потом труднее будет, это точно. Я виновата
перед тобой, я знаю. Сколько раз себе же говорила, что не имею
права на свои прихоти, да и годы не те... о, господи, мое наказанье...
- Не надо, прошу тебя. Этого же не может быть, не верю я, не
могу поверить, не имею права... Да не можем мы расстаться!
- Нет, Олег, - спокойно и даже немного скучно сказала она, - мы
уже расстались, неужели непонятно? Нет у нас больше будущего.
Прикончили мы его только что под коньячок с маринованными
огурчиками. Станем только терзать друг друга, с каждым разом все
больше, пока окончательно не потеряем человеческий облик... Было
все это, понимаешь, было... Ты только не думай, что я такая жестокая.
Мне тоже больно, но уж лучше сразу. Рывком. Знаешь, как засохшую
повязку сдирают с раны? Я предпочитаю так.
Он посидел некоторое время молча, потом встал, медленно, не
торопясь, оделся, сел в кресло, покурил и спросил:
- Значит, будь я миллионером, все было бы о`кей, крошка?
Она внимательно посмотрела на него.