"Ивлин Во. Тактические учения" - читать интересную книгу автора

реплика, оброненная и услышанная, создала ей репутацию умной.
Те, кто знали ее лучше, безжалостно называли ее "серьезная
натура".
Приговоренная таким образом к неуспеху в свете, она
проскучала в танцзалах на Понт-стрит еще год, а затем
успокоилась и стала ходить с матерью в концерты и по магазинам,
пока не удивила кружок своих подруг, выйдя замуж за Джона
Вернея. Ухаживание и оформление брака были прохладными,
родственными, гармоничными. В преддверии войны они решили не
заводить детей. Никто не знал чувств и мыслей Элизабет. Если
спрашивали ее мнение, то он было преимущественно негативным,
серьезным или мрачным. Она совершенно не походила на женщину,
способную возбудить большую ненависть.
Джон Верней демобилизовался в начале 1945 года с "Военным
крестом" и одной ногой, короче другой на два дюйма. Он нашел
Элизабет в Хэмпстеде, где она жила со своими родителями, его
дядей и теткой. Она рассказала ему о переменах в своих
обстоятельствах, но, поглощенный заботами, он неясно
представлял их. Их квартиру реквизировало правительственное
учреждение; мебель и книги, сданные на хранение, полностью
пропали, часть сгорела при попадании бомбы, а часть разграбили
пожарники. Элизабет, лингвист по образованию, стала работать в
секретном отделе министерства иностранных дел.
Дом ее родителей когда-то был солидной георгианской виллой
с видом на Пустошь. Джон Верней приехал ранним утром из
Ливерпуля, проведя ночь в переполненном вагоне. Кованый забор и
ворота были грубо вырваны сборщиками утиля, а главный сад,
когда-то ухоженный, зарос сорняками и кустами как джунгли, да
по ночам его топтали солдаты со своими подружками. Задний сад
представлял собой воронку от небольшой бомбы; нагромождение
глины, скульптур, кирпича и стекла от разрушенной оранжереи;
над всем по грудь возвышался ивняк. Все окна исчезли с задней
стены, их закрыли щитами из картона и досок, которые погрузили
главные комнаты в бесконечный мрак. "Добро пожаловать в хаос и
ночь," сказал его дядя радушно.
Слуг не было, старый сбежал, молодого призвали в армию.
Перед уходом на службу Элизабет приготовила ему чаю.
Здесь он и жил. Элизабет сказала ему, что еще счастье
иметь дом. Мебель было не достать, цены на меблированные
квартиры превосходили их доход, который теперь ограничивался ее
жалованьем. Они могли бы найти что-нибудь за городом, но
бездетная Элизабет не могла уволиться с работы. Кроме того, у
него был избирательный округ.
Округ также изменился. Фабрика, огороженная колючей
проволокой, как концлагерь, стояла в общественном парке. На
окрестных улицах когда-то опрятные дома потенциальных либералов
были разбомблены, отремонтированы, конфискованы, и заполнены
пришлым пролетариатом. Каждый день он получал кучу писем с
жалобами от избирателей, высланных в провинциальные пансионаты.
Он надеялся, что его награда и хромота помогут снискать