"Ивлин Во. Тактические занятия" - читать интересную книгу автора

исполнилось двадцать шесть, и она еще ни разу ни в кого не влюбилась. Это
была спокойная, красивая молодая женщина, единственное дитя своих
родителей, у нее имелись кое-какие деньги, и в дальнейшем ей предстояло
получить еще. Когда она только начала выезжать, с ее губ нечаянно слетело и
достигло чужих ушей какое-то неуместное замечание, и с тех пор она прослыла
"больно умной". Те же, кто знал ее лучше всего, безжалостно окрестили еe
"себе на уме".
Это предопределило ее неуспех в гостиных и на балах, еще год она
томилась в бальных залах на Понт-стрит, а затем успокоилась на том, что
стала ездить с матерью по концертам и по магазинам и наконец, к удивлению
небольшого кружка ее друзей, вышла замуж за Джона Верни. Ухаживанье,
завершившееся браком, проходило без особой пылкости, по-родственному, в
обоюдном согласии. Из-за приближающейся войны они решили не обзаводиться
детьми. Чувства и мысли Элизабет всегда и для всех оставались за семью
печатями. Если она и отзывалась о чем-то, то обычно отрицательно, и
суждения ее можно было счесть либо глубокомысленными, либо тупоумными -
кому как заблагорассудится. На вид она была отнюдь не из тех женщин,
которых можно всерьез возненавидеть.
Джона Верни демобилизовали в начале 1945 года, и, когда он вернулся
домой, на груди у него красовался "Военный крест", а одна нога навсегда
стала на два дюйма короче другой. Элизабет теперь жила в Хемстеде со двоими
родителями, которые приходились Джону тетей и дядей. Она писала ему об этих
переменах, но поглощенный своим, он представлял их себе очень смутно.
Квартиру, где он с Элизабет жил до войны, заняло какое-то правительственное
учреждение, мебель и книги отправлены были на склад и погибли - часть
сгорела во время бомбежки, остальное растащили пожарники. Элизабет,
лингвист по образованию, стала работать в секретном отделе министерства
иностранных дел.
Дом ее родителей был некогда солидной виллой в георгианском стиле, из
окон открывался широкий вид. Джон Верни приехал туда рано утром, проведя
ночь в переполненном вагоне поезда Ливерпуль - Лондон. Кованая железная
ограда и ворота были грубо выломаны сборщиками железного лома, а
палисадник, прежде такой ухоженный, густо зарос сорняками и кустарником и
весь был истоптан солдатами, которые по ночам приводили сюда своих
подружек. Сад за домом обратился в небольшую воронку от бомбы - по краям ее
громоздились кучи глины, обломки статуй, кирпич и стекло от разрушенных
теплиц, и из этих груд торчали высокие, по грудь, сухие стебли кипрея.
Стекла по заднему фасаду все вылетели, и окна Пыли забраны картоном и
досками, так что в комнатах все время стояла тьма.
- Добро пожаловать в царство хаоса и вечной ночи, - радушно
приветствовал Джона дядя.
Слуг в доме не было: старые сбежали, молодых призвали в армию.
Элизабет напоила его чаем и ушла на работу.
Здесь он поселился, и, по словам Элизабет, ему еще повезло, что у него
оказалась своя крыша над головой. Мебель купить было невозможно,
меблированные комнаты сдавались за бешеные деньги, а их доход ограничивался
теперь только жалованьем. Можно бы подыскать что-нибудь за городом, но у
Элизабет не было детей, и, значит, она не имела права уйти со службы. Да и
Джон был связан своим избирательным округом.
Округ тоже стал неузнаваем. В городском саду выросла фабрика,