"Ивлин Во. Тактические занятия" - читать интересную книгу автора

основе рабства. Государство, в котором есть только два класса - пролетарии
и чиновники.
Элизабет оказалась неотъемлемой частью этой системы. Она работает на
государство. Она служит этой новой, чуждой, захватившей всю Англию силе...
Зима все тянулась, газ в плите горел еле-еле, через залатанные окна
пробивался дождь, потом пришла наконец и весна, в непотребных зарослях
вокруг дома лопались почки, а тем временем Элизабет странно выросла в
глазах Джона. Она стала символом. Как солдаты в отдаленных лагерях
вспоминают своих жен с нежностью, какой никогда не испытывали к ним дома, и
жены - те самые жены, которые бывали, наверно, и сварливы и неряшливы, -
становятся дли них олицетворением всего хорошего, чтo осталось позади, из
пустыня и джунглей они кажутся совсем иными, а пустопорожние их авиаписьма
рождают надежду, так в воображении отчаявшегося Джона Верни Элизабет
обратилась не просто в олицетворенную людскую злобу, по в жрицу и менаду
эпохи простонародья.
- Ты плохо выглядишь, Джон, - сказала ему тетка. - Нам с Элизабет надо
проветриться, уехать ненадолго. На пасху у нее отпуск.
- Ты хочешь сказать, государство пожаловало ей дополнительный паек в
виде общества собственного супруга. А все необходимые анкеты она уже
заполнила? Или она такой важный комиссар, что с нее это не спрашивают?
Дядя с теткой смущенно посмеялись. Джон отпускал шуточки с таким
усталым видом, утомленно опустив веки, что его домашних сразу обдавало
холодом. Элизабет в этих случаях лишь молча и серьезно смотрела на него.
Джон чувствовал себя неважно. Нога все время болела, так что в
очередях он уже не стоял. Спал он плохо - кстати, и Элизабет впервые за всю
свою жизнь стала плохо спать. У них теперь была общая спальня: из-за зимних
дождей в их доме, который основательно тряхнуло при бомбежке, во многих
местах обрушились потолки и находиться в верхних комнатах было небезопасно.
На первом этаже, в бывшей библиотеке ее отца, поставили две односпальные
кровати.
В первые дни после возвращения Джон чувствовал себя настоящим
влюбленным. Теперь же он и близко не подходил к женe. Ночь за ночью они
лежали во тьме, каждый в своей постели. Однажды Джон два долгих часа не мог
уснуть и наконец зажег лампу, что стояла между кроватями. Оказалось,
Элизабет лежит и широко раскрытыми глазами смотрит в потолок.
- Прости. Я тебя разбудил?
- Я не спала.
- Я хотел немного почитать. Тебе это не помешает?
- Ничуть.
Она отвернулась. Джон почитал примерно час. Потом погасил свет -
уснула ли к этому времени Элизабет, он не понял.
После этого ему часто очень хотелось включить свет, но он боялся:
вдруг опять окажется, что она не спит и широко раскрытыми глазами глядит в
потолок. И вместо того, чтобы предаваться восторгам любви, он лежал и
ненавидел жену всеми силами души.
Ему не приходило в голову уйти от нее - вернее, время от Бремени мысль
эта мелькала, но он безнадежно от нее отмахивался. Их связывала, общая
жизнь, ее родные - родня и ему, их денежные дела тесно переплелись, и виды
на будущее у них тоже общие. Уйти от нее значило бы начать все сначала,
одному, голу и босу, в чуждом и непонятном мире; и в тридцать восемь лет у