"Дэн Уоделл. Кровные связи ("Найджел Барнс" #1) " - читать интересную книгу автора

на мысли, что находится примерно на том же месте, где в свое время стояли
скорбящая вдова и дети Корнелиуса. Кислотные дожди, птичий помет, лишайник
принесли камню больше вреда, чем вещество, которое он собирался
использовать. Кроме того, у Найджела не было под рукой материалов, чтобы
сделать слепок с надписи. Вместо этого он достал из сумки флакон с пеной для
бритья и резиновый валик.
Найджел потряс банку и выдавил немного пены на могильный камень. Правой
рукой он растер пену так, чтобы вся поверхность камня была покрыта тонким
слоем. Затем взял валик и аккуратным движением слева направо, как при мытье
окон, убрал пену. Пена была стерта за исключением тех мест, где она попала в
углубления надписи.
Он отступил. Чистое бритье выполнило свое дело - теперь надпись была
видна:

Корнелиус Типледи. 1845-1885. Он был истинным христианином, слугой
Господа, преданным мужем Джемаймы и заботливым отцом. В смерти он обрел
истинную веру. Мы всегда будем помнить о тех, кто спит вечным сном и ждет
часа воскрешения.

Джемайма. Значит, все правильно. Последнее пристанище Корнелиуса
найдено. Теперь у Найджела достаточно информации о его жизни, чтобы
составить отчет для клиента. Он переписал эпитафию в блокнот, убрал
инструменты в сумку, а затем не удержался и осмотрелся по сторонам. Ни души,
лишь вдалеке слышалось безумное карканье ворон, да ветер шелестел листвой
деревьев.
Прежде чем уйти, Найджел бросил виноватый взгляд на могилу, испачканную
пеной. Содержащиеся в ней химикаты могли проникнуть сквозь трещины в камне и
способствовать его разрушению. В очередной раз он посмотрел на серое
утреннее небо. "О солнце можно забыть, - вздохнул Найджел. - Сейчас мне
необходим проливной дождь".


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Хизер ждала Фостера в прозекторском помещении в Кенсингтоне.
Приближался полдень. Наконец он появился с опозданием после допроса двух
обкуренных подростков, которые обнаружили труп.
- Они что-нибудь видели? - с надеждой спросила Хизер.
По лицу Фостера она сразу поняла, что все безрезультатно, в его взгляде
проскальзывало презрение. Морщинистое, помятое лицо Фостера потемнело, рот
искривился, а грустные карие глаза сощурены. Его незабвенная подруга из
далекого прошлого однажды заявила Фостеру, что по его лицу можно читать
мысли, и он до сих пор не решил, был ли это комплимент или оскорбление.
- Они бы и родную мать не узнали! - бросил Фостер. - Я оставил их с
художником. По дороге к церковному двору они встречали каких-то людей. Но
если учесть, что они были совсем обкурены, не удивлюсь, что в результате у
нас получится фоторобот Большой Птицы
- Хизер, залезайте сюда, - наконец произнес он.
Хизер запрыгнула на стол. Карлайл недоверчиво покачал головой.
- Эти раны не были нанесены в результате борьбы, - сказал Фостер. -