"Александр Волошин. Земля Кузнецкая " - читать интересную книгу автора

- Записку?.. - Дробот сделал неопределенный жест. Лицо его
потускнело. - Ах да, записку! Не читал, извини, некогда, я же человек дела,
солдат, так сказать. Но я передал все это Филенкову. Зайди к нему.
Пока Рогов ждал главного инженера, ему невольно заново припомнился
сегодняшний обход участков вместе с начальником шахты. Хорошо все же Дробот
знает свое дело, даже завидно! За это, пожалуй, можно простить и его
грубоватость, и безапелляционность суждений, и то, как он круто, почти не
думая, принимает решения. Только очень уж часто он подчеркивает,
выгораживает доброе имя коллектива. Дело тут, по мнению Рогова, было не
столько в коллективе, сколько в "добром имени" самого Дробота. А сегодняшняя
история с процентами!
Как-то в мимолетном разговоре с Роговым районный инженер Нефедов
рассказал, что Дробот попал на "Капитальную" в самом конце войны. Работал он
до этого на одной из новостроящихся шахт и, по всему видно, работал не
плохо, по крайней мере слух был, что командовал круто.
- Черт его знает, что с ним случилось - или не сумел перестроиться на
мирную созидательную работу, или захотел поспокойней пожить, - Нефедов
неприязненно посопел. - В общем не знаю, как у него получилось, но только
дело на "Капитальной" не пошло. Не пошло и только. По-моему, он и здесь все
решил взять одной командой. Понимаете, Павел Гордеевич, как это плохо даже
со стороны выглядит?
Несколько раз Дробота "выправляли" и в тресте и в горкоме, но заметного
улучшения не наступало. А время шло, время выдвигало перед шахтой все более
трудные, сложные задачи, их нужно было решать по-новому, новыми средствами.
Дробот же попрежнему только командовал и назойливо ссылался на старые добрые
традиции шахты, из которых он принимал только одну: во что бы то ни стало
выполнять план.
Но и план выполнять становилось все труднее.
- Да в чем же дело? - резко спросил на одном из последних собраний
Нефедов. - Давайте разберемся наконец, в чем же дело! Силы-то у нас те же
самые, механизмов больше...
- План на триста тонн увеличили, - ворчливо отозвался Дробот.
- Вопросов мы задаем очень много, а работаем, прямо сказать,
вразвалочку, - сказал кто-то из инженеров.
Рассказывая об этом, Нефедов невольно разводит руками:
- Я просто не нашелся что сказать... А сказать нужно было одно - что
коллектив по-прежнему самоотверженно бьется за план, но кое-кто из
командиров, слишком положившись на Дробота, перестал ясно себе представлять,
как надо работать для нового наступления, для решения не только сегодняшних,
но и завтрашних задач. Вот в чем дело!
На шахте все чаще назначались ДПД - "дни повышения добычи". В такие дни
план действительно перевыполнялся, но для этого сзывали всех вниз, закрывали
подсобные цехи. Даже повара шли в забой.
Предлогов для организации ДПД изобреталось множество: то в начале
месяца требовался "рывок", то в конце декады "дотягивали", "дожимали". Но
эти своеобразные припарки мало помогали делу. Вслед за рывком почти
обязательно наступал спад, забои расстраивались, шахту лихорадило.
- Ваш на баш выходит, - услышал как-то Рогов замечание пожилого
забойщика.
А районный инженер Нефедов однажды пожаловался: