"Марина Вольская. Четыре с половиной холостяка " - читать интересную книгу автора

- Да что случилось-то? - спросил Валера. - Кто умирает?
- Девочка... Сонечка... - говорила я ему и давилась слезами. - Дочка
моей подруги... Мы ее вместе растили...
Беспрозванных тоже мгновенно оделся. Я виновато посмотрела ему в лицо
и, глотая слезы, пробормотала:
- Извини... мы как-нибудь в другой раз... До Альбинки пилить на двух
автобусах...
- Наточка! Какие могут быть автобусы, когда человек умирает? - Валера
схватил телефонную трубку и вызвал такси.
- Пока это такси дождешься! - рыдала я.
Меня еще никто никогда в жизни не называл Наточкой. Бывший муж Филипп
звал меня, как Володька Бондарев, и как Дюбарев, - Натахой. И вот я должна
была проглотить это новое имя вместе со слезами по Сонечке.
- Да ты что, сейчас такси приезжает через пять минут, - сказал Валера и
оказался прав.
Минут через двадцать пять мы уже выгрузились из машины возле
Альбинкиного дома. Около их подъезда стояла "Скорая помощь".
Мы влетели в распахнутую Альбинкину квартиру как раз тогда, когда
окончательно обесцветившуюся Сонечку собирались вынести из нее на носилках.
- Головой вперед, значит, жива, - шепнул мне Валера.
- Что с девочкой? - вцепилась я в молодого симпатичного врача с
усиками.
- А вы кто? - деловито осведомился он.
- Я? Я... я - ее родная тетя! - Я решила, что это не такое уж и вранье.
- Значит, сестра матери? - уточнил врач. Я на нервной почве не очень
поняла, чья я сестра, но утвердительно закивала головой.
- Значит, так! - начал врач. - Девушка пыталась вытравить ребенка. Мы
увозим ее в Институт акушерства и гинекологии имени Отто, а вы окажите
помощь ее матери, то есть своей сестре, а то она совсем никакая. - И он
кивнул на Альбинку, безучастно сидевшую на диване. - Я сделал ей укол, минут
через десять она заснет. Хорошо бы, чтобы вы остались с ней на ночь. Мало ли
что... А завтра можно будет приехать в институт, чтобы проведать девушку.
Врач попытался отцепить от своего халата мои руки, но ему это не
удалось.
- Да не волнуйтесь вы так! - ободряюще улыбнулся он. - Самое худшее уже
позади.
- Она не умрет? - прошептала я и самостоятельно отцепилась от его
халата.
- Нет.
- А рожать сможет? Потом?
- Ну... об этом говорить еще рано. - Врач вздохнул и, подхватив свой
чемоданчик с лекарствами, вышел из квартиры вслед за носилками.
Я проводила Сонечку до машины. Когда я вернулась в квартиру, Валера
поил Альбинку водой. Ее зубы стучали о край чашки, вода проливалась на
грудь, обтянутую любимой мохеровой кофточкой цвета бутылочного стекла, но
понемножку она все-таки глотала.
- Ты ложись, Альбиночка, - ласково сказала я ей, когда она напилась, и
попыталась уложить на диван.
Она вскинула на меня свои светло-голубые Сонечкины глаза и сказала:
- Это мы с тобой, Наташа, виноваты!