"Николай Воронов. На службе военной " - читать интересную книгу автора

Мастерство крепнет в боях
На подступах к Смоленску
Спас-Деменск
"Плюс шесть"
Смоленск снова наш!
Непродуманные распоряжения
Каким будет 1944 год?
Внимание на восток!
Несчастливое ли число 13?
Хороший план - это еще половина дела
На Втором Прибалтийском
Победные залпы
Становлюсь артиллеристом
Революция призывает к оружию
По странному стечению обстоятельств мой дед Терентий Ермилович
некоторое время работал поваром у инспектора артиллерии царской армии. Мог
ли он думать тогда, что его внук станет впоследствии командующим всей
отечественной артиллерией? Нет, конечно, ему, бедному петербургскому
ремесленнику, тогда об этом и не мечталось. "Кто был ничем, тот станет
всем!" - пролетарии России провозгласили позднее.
Когда я вспоминаю свое детство, мне чаще всего видится ужасающая
бедность простых людей.
Родители мои жили на петербургской окраине, в Лесном. Отец, конторский
служащий, после революции 1905 года оказался в списках сочувствующих
"бунтовщикам" и надолго лишился работы. Семья оказалась в страшной нужде.
Бывали дни, когда мы жили на одном черном хлебе и отварной картошке.
Я был тогда неуклюжим, мешковатым мальчишкой, застенчивым и пугливым.
Помнится, однажды зимним вечером мне дали десять копеек,- последние
наши деньги. Зажав в руке драгоценный гривенник, побежал в соседнюю лавчонку
за хлебом. И вдруг поскользнулся, упал в снег и выронил крохотную серебряную
монетку. Позвал на ее поиски отца, его брата и еще кого-то из родных. Голыми
руками перебрали груды снега, но так и не нашли злополучный гривенник. Семья
легла спать, попив пустого чая без куска хлеба.
Ветхий деревянный дом, в котором мы жили, был очень холодным, требовал
много дров, а купить их было не на что. Зимой и ранней весной мы в комнате
не снимали пальто, в доме замерзала вода.
Изредка нас выручала дровами бабушка Елена Ивановна. Дрова привозили мы
с матерью на детских саночках, вечером, чтобы никто не видел, не знал о
нашей горькой нужде.
Летом 1907 года мы вынуждены были покинуть домик в Лесном и поселиться
у бабушки. Все, что имела наша семья, ушло на уплату долгов. Отец и мать все
еще оставались без работы. Бабушка управляла дачами купчихи Латкиной,
которая, кстати сказать, была крестной моей матери. Бабушкиных средств не
хватало на нашу семью, добрая старушка стала продавать вещи, залезла в долги
и даже иногда брала из тех сумм, которые принадлежали хозяйке.
Навсегда в память врезался трагический для нашей семьи день 30 ноября
1908 года. Накануне мать поехала в роскошный особняк к своей крестной -
купчихе Латкиной. Вернулась она домой с распухшими от слез глазами. Мы сели
пить чай. Пытались успокоить ее. Мать крепилась изо всех сил, старалась
держать себя в руках, была особенно внимательна к детям.