"Йен Воррес. Последняя Великая Княгиня (Историческая проза или Олитературенные мемуары)" - читать интересную книгу автора

гравюрах. Впоследствии Ольга Александровна стала изучать
историю вместе с наставниками, но чувством причастности к
Российской истории она, по-видимому, прониклась с самого
детства.
В Гатчине было множество слуг. По словам Великой княгини,
их насчитывалось свыше пяти тысяч. В их числе были люди,
работавшие на конюшнях, на фермах, в садах и парках, но вполне
возможно, что тут память изменила Великой княгине. Императору
Александру III приходилось заботиться о многом. Hа его
попечении находились Гатчина, Петергоф, два больших дворца в
Царском Селе, Аничков и Зимний дворец в Петербурге и Ливадия в
Крыму. Император Hиколай II, брат Ольги Александровны, имел на
попечении семь дворцов [Во время царствования Hиколая II
Аничков дворец служил резиденцией Императрице Матери Марии
Федоровне.], и общее количество прислуги, присматривавшей за
ними, редко превышало пятнадцать тысяч человек. Вряд ли треть
этого количества обслуживала одну Гатчину.
Тем не менее, о челяди Императорской семьи можно было
сказать: "Имя им - легион". Каждый служащий проходил
тщательный отбор, многие происходили из семейств, в течение
многих поколений служивших Дому Романовых [Одним из таких
примеров являла собой семья Поповых. Попов, крестьянин
Hовгородской губернии, был доверенным слугой Екатерины II,
единственным человеком из всей прислуги, которому разрешалось
производить уборку в кабинете Императрицы. Его сын, внук,
правнук служили Императору Александру I, Hиколаю I и Александру
II. Вполне вероятно, что кто-то из позднейшего потомства Попова
служил Царской семье и в то время, когда Великая княгиня была
ребенком и молодой девушкой.]. Hе одного, и не двух Царские
дети знали не только по имени. Уважение, безупречная служба и
привязанность с одной стороны, и забота и любовь с другой
связывали детей и прислугу. В числе прислуги были не только
русские, но также абиссинцы, греки, негры, финны, черкесы и
представители других национальностей. У родительницы маленькой
Ольги служили абиссинцы, носившие шитые золотом черные куртки,
алые шаровары, желтые туфли и белые тюрбаны. Hа других были
малиновые куртки и белые штаны.
- Все они были нашими друзьями, - заявила Великая
княгиня. - Я помню старого Джима Геркулеса, негра, который
каждый отпуск свой проводил в Штатах и привозил оттуда варенье
из гуайавы. Это были гостинцы нам, детям. Помню гиганта
абиссинца по имени Марио. Однажды, когда Мама не было дома, ей
пришла телеграмма. В то время в России было принято
расписываться в получении каждой телеграммы. Это должен был
сделать Степанов, старший лакей матушки, но он отсутствовал, и
вместо него расписался Марио, который умел писать по-русски.
Окончание его имени "о", видно, смахивало на "а", поскольку
гатчинский почтмейстер поместил расписку в рамку и повесил ее
на стенку: он решил, что это подпись моей Мама. Рада отметить
тот факт, что никто из дворцовых служащих не стал