"Йен Воррес. Последняя Великая Княгиня (Историческая проза или Олитературенные мемуары)" - читать интересную книгу автора

тогда испытывала, но инстинктивно она понимала гораздо больше,
чем должен был понимать ребенок в столь нежном возрасте и столь
защищенный от внешних опасностей. Пониманию этому
способствовало серьезное выражение, которое она не раз видела
на лице отца, и озабоченный взгляд матери.
Родители Ольги видели, как умирал Император Александр II.
Видели его изувеченное тело: результат взрыва бомбы, брошенной
террористом в Государя, который в день покушения на него принял
важное решение о введении в России суда присяжных [Покушение на
Александра II было совершено средь бела дня на набережной
Екатерининского канала в Петербурге 13 марта 1881 г. От взрыва
первой бомбы пострадали несколько казаков конвоя и прохожих.
Карету Императора разнесло в щепы, но сам он остался невредим.
Hе заботясь о своей безопасности, Император стал помогать
раненым. В этот момент подбежал второй убийца и бросил бомбу.
Этим взрывом был смертельно ранен Император, убито десять и
изувечено четырнадцать человек. Первой бомбой оторвало голову
мальчику-разносчику. (см. Ю.Гаврилов. Казенный дом. -
"Огонек". 1989. N 47.]. Александр III не тешил себя надеждой,
что террористы обойдут его своим "вниманием", но продолжал
появляться на людях, хотя прекрасно понимал, что самые строгие
полицейские меры не могут полностью гарантировать его
безопасность.
В Гатчине, куда вернулась Императорская семья, жизнь шла
по заведенному распорядку, но маленькая Ольга знала, что все
для нее изменилось.
- Именно тогда я стала бояться темноты, - призналась мне
Великая княгиня.
Она стала избегать темных углов в галереях и коридорах и
впервые в жизни поняла, почему вдоль парковой ограды разъезжают
конные полицейские. Поздним вечером можно было видеть, как
подпрыгивают фонари, привязанные к шеям их лошадей. Ей также
стало понятно, почему знаменитый полк Синих кирасир был
расквартирован неподалеку от Гатчинского Большого дворца. Кроме
того, Царя охранял Сводно-пехотный полк. В него входили
представители всех гвардейских полков. Казармы его также
находились в Гатчине. У Великой княжны была такая натура, что
ко всем воинам, охранявшим их семью, она стала относиться, как
к своим друзьям. Их присутствие как бы исцелило в какой-то
степени раны, полученные ею в Борках.
- Я подружилась с очень многими из них, - рассказывала
Великая княгиня. - До чего же нам было весело, когда мы с
Михаилом убегали к ним в казармы и слушали их песни. Мама
строго-настрого запретила нам общаться с солдатами, так же, как
и Hана, но всякий раз, возвращаясь из казарм, мы чувствовали,
будто что-то приобрели. Солдаты играли с нами в разные игры,
подбрасывали нас в воздух. Хотя это были простые крестьяне, они
никогда не позволяли себе никаких грубостей. Я чувствовала себя
в безопасности, находясь в их обществе. После крушения в Борках
я впервые обратила внимание на то, что у входа в наши