"Валерий Воскобойников. Повесть о неустрашимом Зигфриде и могущественных нибелунгах " - читать интересную книгу автора

музыканты допели и им поднесли угощение.
- О нет, благородный рыцарь, мы не встречали Зигфрида. Но людская молва
быстрее ветра, и ни один из подвигов не остается сокрытым от людей.
Несколько раз Зигфрида спрашивали, кто он, из какой страны. Он не хотел
выдавать знатное свое происхождение и отшучивался:
- Зовите меня Принесенный Штормом.
Теперь, после песни, исполненной музыкантами, ему еще труднее стало
раскрыть свое имя.

* * *

- Там, за небольшими горами, на скалах над морем громоздится другой
замок. Имя его - Изенштайн. По сравнению с нашим он словно взрослый рядом с
ребенком. То родовой замок исландских королей. И проживает в нем наша
королева - сама дева Брюнхильда. Возможно, ты, Принесенный Штормом, задумал
посостязаться с нею в воинском искусстве? Возможно, возмечтал, победив ее,
сделаться королем Исландии? Как добрые друзья, мы советуем тебе, отдохнув
ночью в нашем замке, наутро повернуть своего неистового белого коня назад.
Потому что не было и не будет на свете мужа, способного одолеть нашу
королеву. Лишь наивные чужеземцы не знают об этом - так говорили Зигфриду.
Коня своего, Грани, он накормил добрым овсом, оставил в стойле под
крышей, а сам растянулся на жестком соломенном тюфяке, положенном на
каменный пол в гостевых покоях. Утром же, оседлав Грани, он направил его в
сторону невысоких гор.
Чужое королевство было ему ни к чему. Жениться на незнакомой деве он не
стремился. Но взглянуть на нее, на родовой королевский замок был не прочь.
Горы оказались не так близки, как виделось это сначала. К полудню он
достиг их. На каменистых осыпях росла жесткая белесая трава, редкие кусты
вцеплялись корнями в землю.
Неожиданно на покатой вершине, под крепким, но искривленным ветрами
дубом, он увидел лежащего юного витязя.
Сначала Зигфрид заметил двух хищных птиц. Одна сидела на дубе, другая,
слетев с ветки, приземлилась под деревом. Когда Зигфрид приблизился, птица,
забравшись на грудь лежащего юноши, прицелилась, чтобы клюнуть его в лицо.
Он слышал, что птицы эти у павших в бою первым делом выклевывают глаза.
Зигфрид отогнал птицу копьем, и она, злобно крича, взлетела на дерево.
Он сошел с коня, еще не зная, что сделает дальше - или предаст
погибшего молодого воина земле, или по каким-нибудь приметам станет искать
его родственников, чтобы передать им тело.
Странно, но ни крови, ни следов боя Зигфрид не заметил. Доспехи юноши
были целы. Он так и лежал - в шлеме, в латах, в боевых рукавицах. Рядом,
ближе к дубу, был воткнут в землю меч с рукоятью, красиво отделанной
драгоценными изумрудами. Здесь же валялось копье с длинным и толстым
древком, которое могло принадлежать лишь человеку богатырской силы.
Зигфрид нагнулся над мертвым, и показалось ему, что юноша не убит, жив.
Он дотронулся до его щеки. Щека была теплой.
- Проснись! Тебя едва не склевали птицы! - радостно воскликнул Зигфрид
и рассмеялся.
Но юноша не шевелился.
Точным движением Бальмунга Зигфрид вскрыл на груди лежащего доспехи,