"Питер Уоттс, Дэррил Мерфи. Поденка " - читать интересную книгу автора

уменьшаешься до этого кровоточащего маленького куска мяса, чуть ли не
животного, и именно он запоминает, находясь на другом конце кабеля, где-то
там. Я не принадлежу этому телу. Совсем. Я просто... приговорена к нему.
Включили, выключили. Включили, выключили.
- Джин...
- Я слишком долго соображала, Став. Признаю это. Но теперь я знаю,
откуда приходят кошмары.
На заднем плане заныла телеметрия комнаты. "Господи, нет. Не сейчас. Не
сейчас..."
- Что это? - спросила Джин.
- Они... они хотят вернуть тебя.
На синхронизированном мониторе пиксельное эхо Эндрю Горавица играло с
клавиатурой.
- Нет! - закричала она; от паники формы, окружавшие Джин,
заколебались. - Останови их!
- Не могу.
- Не говори мне этого! Ты всем заправляешь! Ты построил меня, сволочь,
говорил, что любишь! А они меня только используют! Останови их!
Ставрос заморгал от жалящих остаточных изображений.
- Это как выключатель света, полностью физическая процедура. Я не могу
остановить их отсюда...
Параллельно с первыми двумя появилась третья картинка. Джин Горавиц,
дергающаяся на цепи, петля захлестнула ей горло. На губах лопаются пузыри, а
что-то темное и невыносимо реальное тащит ее вниз, ко дну океана, хоронит
там.
Переход осуществлялся автоматически серией макрокоманд, которые Ставрос
вписал в систему, когда она родилась. Тело, пробуждаясь, низводило разум до
соответствия с собственным физическим развитием. Камеры в комнате
запечатлевали все это с бесстрастной четкостью: Джинни Горавиц, беспокойный
ребенок-монстр, пробуждается в аду. Джинни Горавиц открывает глаза, кипящие
злобой, ненавистью и отчаянием, глаза, светящиеся еле заметной частичкой
интеллекта, которым она обладала пять секунд назад.
Но ее хватило для того, что произошло потом.

Комната была спроектирована так, чтобы снизить риск повреждений, но в
ней оставили кровать, встроенную одним краем в восточную стену.
Этого оказалось достаточно.
Скорость, с которой двигалась Джинни, захватывала дух. Ким и Эндрю
ничего не поняли. Она нырнула под кровать, словно таракан, спасающийся от
света, проползла по полу и вылезла с другой стороны, обернув кабель вокруг
одной из ножек. Девочка не колебалась. Мать только тогда шагнула к ней,
протянула руки в замешательстве, все еще ни о чем не подозревая.
- Джинни...
Ребенок обхватил ногами край кровати и резко потянул вперед.
Она сделала это три раза. Три попытки, голова билась на поводке, скальп
рвался, кабель, судорожными толчками выползая из черепа, буквально вспарывал
его, трещали кости, на пол струями хлестала кровь, вокруг разлетались
волосы, мясо, какие-то детали. Три раза, несмотря на явную, невероятную
боль. И каждый последующий рывок с большей решимостью, чем предыдущий.
А Ставрос мог только сидеть и смотреть, одновременно пораженный и не