"Иэн Уотсон. Блудницы Вавилона" - читать интересную книгу автора

ласкающим шею длинным черным язычком. Под свободной белой блузой-пончо на
ней была длинная белая холщовая рубаха, из-под которой высовывались носки
кожаных сандалий и кончики пальцев. Руки оставались обнаженными, на
запястьях позвякивали медные браслеты.
В греческом костюме Дебора выглядела скромной и непорочной. Она,
однако, уже намекнула, что в Вавилоне отправится к храму любви, где и будет
сидеть, ожидая, когда какой-нибудь прохожий бросит ей монетку. И кто бы он
ни был, старик или юнец, красавчик или страхолюдина, толстый или худой,
чистый или запаршивевший, ей придется пойти с ним и разделить ложе. Такое
правило распространялось на всех женщин в Вавилоне в возрасте до тридцати
лет - каждая должна провести у храма некоторое время. Для уродливых обычай
нередко превращался в обременительное испытание - некоторые проводили в
напрасном ожидании недели. Поговаривали, что в таких случаях один из
служителей храма подкупал какого-нибудь нищего, чтобы тот бросил наконец
денежку.
Дебору перспектива службы у храма любви отнюдь не пугала. Скорее
наоборот.
Или, может быть, она специально завела разговор на эту тему в надежде,
что прохожим окажется он? Возможно, желая испытать всю гамму острых чувств,
от трепетного ожидания до сладостного восторга, она рассчитывала все же
избежать реальности знакомства с абсолютным чужаком?
Алекс уже знал, что не он бросит ей на колени заветную монету с
изображением царя Александра. Поступить так было бы предательством по
отношению к Вавилону. Он надеялся, что Дебора поймет это.
Позднее - при условии, что они оба станут гражданами Вавилона - он,
может быть, поборется за Дебору у аукционного помоста на брачном рынке
города. (Такой обычай распространялся на бесприданниц.) Может быть.
Алекс нисколько не сомневался, что получит вавилонское гражданство уже
в конце первого испытательного месяца. Он войдет в Вавилонскую башню, чтобы
усвоить местный язык, в сонном полутрансе провалявшись неделю под гипнозом в
каком-нибудь каменном мешке. А выйдя оттуда, отпустит волосы, наденет
тюрбан, натрется благовониями и возьмет в руки элегантный посох.
Он не хотел становиться обычным грекоговоряшим туристом, покидающим
город после месячного визита с тем, чтобы поделиться своими впечатлениями,
восторженными или отвратительными, с университетскими инструкторами.
Вавилону нужны десятки тысяч граждан. Строительство закончилось всего лишь
пять лет назад. Алекс станет вавилонянином, он найдет свое место.
- В ушах звон непрерывный. - Дебора произнесла это на греческом.
Алекс дотронулся до ее запястья и тут же убрал руку.
- Звон пройдет. Пройдет.
Что не так? Может быть, он неверно ее понял? Может быть, она хотела
разделить с ним свои чувства?
Так, не так. Верно, не верно. В таком путешествии, где разделить
правильное и неправильное невозможно, лучше всего помолчать. Что и делали
другие пассажиры. Погрузившись в себя, они словно собирались с силами перед
тем, как взвалить на плечи громадный камень, принять тяжесть целого нового
мира. Обычной пустой болтовни почти не было; только затихающий шум в
головах.
Дебора снова проговорила по-гречески:
Немеет тотчас язык, под кожей Быстрый легкий жар пробегает, смотрят,