"Джордж Райт. Абстиненция" - читать интересную книгу автора

Джордж Райт.

Абстиненция


Больше всего на свете Питер Джордж Вейнард любил читать.
Собственно, в его жизни было два устойчивых больших чувства: любовь к
книгам и нелюбовь к людям. Первое было сильнее, зато второе проявилось
раньше. Еще до того, как маленький Питер научился не просто складывать буквы
в слова, но и погружаться целиком в опи^сываемый этими словами мир, он уже
смущал своих родителей, наотрез отказываясь ехать в одном лифте с соседями
по дому. Разумеется, в условиях большого города подобное недоверие ребенка к
чужим можно только приветствовать; однако Питером двигала вовсе не
осторож^ность, а именно неприязнь к этим большим, скучным и, как тогда уже
начал подозревать мальчик, чрезвычайно глупым существам. Он не ждал от них
ничего хорошего; даже если они угощали его конфетой (разумеется, с согласия
миссис Вейнард), то лишь затем, чтобы услышать в ответ его "спасибо", точно
он был дрессированной собачкой (они обо^жали собачек и прочих безответных
тварей; вообще удивительно, до чего сходно люди относятся к детям и домашним
животным - в любом парке каждый вечер можно услышать "Иди к мамочке!",
адресованное какой-нибудь болонке). То, что они сами были глупыми,
составляло еще полбеды: хуже, что они и его, Питера, считали глупым и вели
себя с ним соответствующе, задавали глупые вопросы и учили его глупым
правилам, лишенным всякой целесообразности. Питер не знал еще слова
"целесообразность", но прекрасно понимал, что нет никакого смысла
разговаривать, если тебе нечего сказать; отвечать на вопрос, заданный без
всякого интереса; здороваться с теми, до кого тебе нет никакого дела и кому
нет дела до тебя. От них, этих скучных существ с их бесконечными
разговорами, в которых они обсуждали друг с другом очередной телесериал или
перемывали косточки себе подобным, исходили все запреты и ограничения: из-за
них нельзя было бегать по квартире, громко кричать, ложиться спать и
вставать тогда, когда хочется, а не когда они велят; из-за них надо драть
волосы расчес^кой и вообще "выглядеть прилично", чтобы им было приятно на
тебя посмотреть, в то время как их совершенно не заботит, приятно ли тебе
смотреть на них. Они ерошили Питеру волосы и целовали его, а бедный мальчик
лишь украдкой морщился, не решаясь сказать, как ему противно.
Таково было отношение юного Вейнарда к взрослым; однако когда он пошел
в школу, то понял, что дети гораздо хуже. Впрочем, в этом не было ничего
удивительного: ведь это были их дети. Визгливые, глупые, жестокие. Питер
рано понял, в чем состоит основное отличие ребенка от взрослого: если
взрослый хоть как-то прячет темные сто^роны своей натуры под пленкой пусть
лицемерных, но все же общепри^нятых правил, то жестокость детей не
сдерживается и не ограничива^ется ничем. Питер учился лучше всех в классе и
к тому же не отли^чался физической силой: нетрудно догадаться, что он стал
желанной мишенью детской стаи. Мысль о том, что эти скудоумные троечники,
эти ничтожества, считающие, что часами гонять мяч - это интереснее, чем
читать, дразнят его, Питера, была настолько нестерпимой, что он мгновенно
выходил из себя, к великой радости малолетних садис^тов. Впрочем, сам
Вейнард тоже не был паинькой: он не только с ин^тересом отрывал насекомым
лапки и крылышки, наблюдая за их агонией, но и регулярно принимал участие в