"Том Райт. Ииисус: последние дни " - читать интересную книгу автора

В Книге Товита говорится об иудеях в изгнании, убитых и оставшихся
лежать вдоль дорог или выброшенных за городскую стену. Главный герой, по
имени которого названа книга, - праведник, соблюдающий иудейские обычаи
относительно еды, делится одеждой и пищей с бедными и, несмотря на огромный
риск, погребает умерших. Эта картина отражает грозные слова Иеремии о суде
над израильтянами, которые в изгнании будут убиты и останутся без
погребения.
Товит славен многими добрыми делами, но на первом месте стоит
погребение умерших (1:18-20; 2:3-8; 4:3-4; 6:15; 14:10-13). Некоторые из
тел, без сомнения, принадлежат не просто убитым, но казненным властями
людям. Праведник Товит объясняет: "Тайно погребал [ethapsa] я и тех, которых
убивал царь Сеннахирим, когда, обращенный в бегство, возвратился из Иудеи. А
он многих умертвил в ярости своей. И отыскивал царь трупы, но их не
находили" (1:18). Еще один умерший из похороненных Товитом (2:3) также был
казнен - или "удавлен" (как в переводе New Revised Standart Version), либо
"выставлен", то есть публично повешен. Иудеи понимали, что обязаны
похоронить своих соплеменников, казненных языческими властями, и это крайне
важно для нашего исследования.
Иосиф Флавий совершенно согласен с Книгой Товита. Говоря о нравственных
обязанностях иудея, Флавий говорит: нам "следует предоставлять всем, кому
это необходимо, огонь, воду, пищу, указывать дорогу, никого не оставлять без
погребения [ataphon]. И не быть слишком жестокими по отношению к врагам"
(Против Аниона 2.211; ср. 2.205).
Быть может, самый яркий образ отношения иудея к погребению дает Филон
Александрийский, когда описывает скорбь Иакова, получившего весть, что его
сын Иосиф умер и был растерзан дикими зверями. Патриарх оплакивает сына
такими словами: "Сын мой, не столько смерть твоя печалит меня, сколько ее
обстоятельства. Если бы ты был погребен [ethaphes] в земле твоей, я бы
утешал тебя подле твоего смертного одра, видя тебя и ухаживая за тобой, я бы
сказал тебе последнее прости, когда ты умер, закрыл бы очи твои, обвил бы
твое лежащее тело пеленами, устроил бы богатые похороны и проследил бы,
чтобы были исполнены все до единого обряды" (Об Иосифе 22-23).
В плаче, который Филон вложил в уста Иакова, говорится о значении
погребения:

И воистину, если бы ты был убит или умер по чьему-то намерению,
скорбь моя не была бы столь тяжкой, ибо если бы поразил тебя человек, он бы
сжалился над своей жертвой, собрал бы прах земной и засыпал ее тело. И даже
если бы самые бессердечные изо всех людей могли бросить тело без погребения,
тогда проходящий по пути мог бы остановиться, чтобы поглядеть на него, и из
жалости, свойственной нашей общей природе, почувствовать, что должен он
совершить погребальный обряд

(Об Иосифе 25).

Иаков заключает свой плач словами, что не знает он большего горя из-за
того, что ничего от Иосифа не осталось и невозможно совершить погребение
(26-27). Вряд ли где-либо еще, кроме Филона, столь же красноречиво говорится
о том, какое значение придавали иудеи погребению.
Забота о должном погребении продолжает беспокоить иудеев и после I