"Ричард Райт. Черный (Библиотека литературы США)" - читать интересную книгу автора

розги, которых ожидала моя спина.
- Ричард! Пожар! Господи, где же он?
Ну и пусть пожар, я был исполнен решимости не покидать своего убежища.
И тут я увидел в просвете лицо отца. Наверно, глаза его быстрее привыкли к
темноте, потому что он меня увидел.
- Вот он!
- Уходите! - завизжал я.
- Иди сюда!
- Не пойду!
- Пожар!
- Не трогайте меня!
Он подполз ко мне и схватил за ногу. Я изо всех сил вцепился в трубу.
Отец потянул, но я еще крепче прижался к ней.
- Вылезай, балда!
- Пусти ногу!
Он дернул меня, и руки мои разжались. Все, конец. Меня выпорют, выпорют
без всякой жалости, но мне было уже все равно. Пусть порют. Отец вытащил
меня из лаза, и, как только отпустил, я вскочил и со всех ног бросился со
двора на улицу, увертываясь от взрослых, но меня тут же поймали.
Что было дальше, я помню смутно. Меня оглушили рыдания, крики,
ругательства, но все же я понял, что никто не погиб. Видно, братишка
одолел свой страх и предупредил мать, но к тому времени больше половины
дома уже было охвачено огнем. Дедушка и дядя перенесли бабушку вместе с
матрацем к соседям. А поскольку я так долго не подавал признаков жизни,
все подумали, что я сгорел.
- Ну и напугал ты нас, - бормотала мать, обдирая с прута листья, чтобы
сечь меня.
Меня пороли так долго и так жестоко, что я потерял сознание. Запороли
меня до полусмерти, и, когда я очнулся в постели, я закричал, хотел
бежать, родители меня держали, а я вырывался. Я совсем обезумел от страха.
Вызвали доктора, как мне потом рассказали, и он велел, чтобы я лежал в
постели, лежал и не шевелился, иначе мне не выжить. Я весь горел как в
огне и не мог заснуть. Мне клали на лоб куски льда, чтобы унять жар. Когда
я пытался заснуть, у меня перед глазами начинали раскачиваться громадные
белые мешки, похожие на коровье вымя. Мне становилось все хуже, я видел
эти подвешенные к потолку мешки уже и днем, лежа с открытыми глазами, и
меня охватывал страх, что они упадут и меня затопит мерзкая жидкость. Днем
и ночью я просил мать и отца убрать мешки, я показывал на них пальцем и
приходил в ужас оттого, что никто, кроме меня, их не видит. В изнеможении
я задремывал, начинал кричать во сне и снова просыпался: я боялся заснуть.
В конце концов эти зловещие мешки исчезли - и я поправился. Но еще долго я
с ужасом вспоминал, что моя мать едва меня не убила.


Каждое событие говорило на своем загадочном языке. И жизнь медленно
открывала мне их скрытый смысл.
Помню, с каким изумлением смотрел я на упряжку огромных черных в белое
яблоко лошадей, скакавших по дороге в облаке ныли.
Помню, как радовался я при виде ровных красно-зеленых овощных грядок на
солнце, тянущихся к светлому горизонту.