"Ричард Райт. Черный (Библиотека литературы США)" - читать интересную книгу автора

людским страданиям, отношение, которое сформировала моя жизнь, годы
страха, голода, одиночества, мук и унижений.
- Если бы моя смерть избавила мир от страданий, я бы не задумываясь
умер, - сказал я. - Но я не верю в избавление, люди всегда будут страдать.
Он ничего не ответил. Мне захотелось поговорить с ним по-настоящему,
объяснить ему, но я понимал, что все будет впустую. Он был старше меня, но
совсем не знал, не понимал живой жизни, отец и мать строго следили за его
воспитанием и неукоснительно внушали, что именно он должен думать и
чувствовать.
- Не сердись, - попросил я его.
Перепуганный и озадаченный, мальчишка ушел. Мне было его жалко.
Сразу же после его визита боевые действия развернула бабушка.
Мальчишка, конечно, передал ей мои кощунственные слова, ибо она беседовала
теперь со мной часами, твердя, что я буду гореть в аду до скончания века.
День молитвенного собрания приближался, и наступление на меня велось со
всех сторон. Например, зайду я случайно за чем-нибудь в столовую, а
бабушка стоит на коленях, голову положила на стул и пламенно молится, то и
дело поминая мое имя. Бог глядел на меня отовсюду, даже из злобных,
холодных глаз тети Эдди. Я чувствовал себя как загнанный зверь. Мне
хотелось вырваться из этого дома, уехать. Они так долго просили меня
обратиться в веру, что я просто не мог больше оставаться глухим к их
мольбам. Я в отчаянии искал способ отказаться и в то же время не навлечь
на себя их проклятий. Нот, лучше я убегу из дому, но не сдамся. И вот я
придумал план, по допустил промах и нанес бабушке удар в самое сердце. У
меня и в мыслях не было ни огорчать, ни унижать ее, самое смешное
заключалось в том, что я как раз хотел пролить бальзам в ее истерзанную
моим неверием душу, а вместо этого она пережила такой позор и унижение,
каких этой доброй христианке не приходилось испытывать никогда в жизни.
Однажды вечером пастор рассказывал в своей проповеди - я на минуту
оторвал глаза от его жены и, хотя из мыслей моих она не ушла, стал
слушать, - как Иакову явился ангел. Вот оно, подумал я, скажу-ка я
бабушке, что мне нужны доказательства, чтобы поверить, - как я могу
считать, что что-то существует, если я его не вижу и не могу потрогать
руками? А если мне явится ангел, скажу я ей, я буду считать это
неопровержимым доказательством того, что бог существует, и буду ему
поклоняться, не ведая сомнений; бабушка, конечно, это поймет. Рисковать я
ничем не рискую, потому что никакой ангел мне, естественно, никогда не
явится, а если явится, я сию же минуту брошусь к врачу, на это у меня ума
хватит. Я загорелся этой мыслью. Надо поскорей успокоить бабушку, пусть
она не убивается так из-за моей гибнущей души, пусть знает, что не совсем
уж я погряз во зле и грехах, ее страстные призывы и мольбы не прошли мимо
моего слуха. И, повернувшись к бабушке, я прошептал ей на ухо:
- Знаешь, бабушка, если бы мне тоже явился ангел, как Иакову, я бы
поверил.
Бабушка вздрогнула и с изумлением воззрилась на меня; потом ее
морщинистое белое лицо осветилось улыбкой, она кивнула и ласково похлопала
меня по руке. Слава богу, теперь она хоть ненадолго оставит меня в покое.
Во время проповеди бабушка то и дело взглядывала на меня и улыбалась. Ну
вот, теперь она знает, что я не остался глух к ее мольбам... Довольный,
что моя выдумка удалась, я с чистой совестью продолжал любоваться