"Ричард Райт. Человек, который жил под землей" - читать интересную книгу автора

Да, голоса... Боксерский матч? Голоса звучали близко и отчетливо, по он не
мог понять, радуются там или огорчаются. Он повернул ручку, замок мягко
щелкнул, и дверь пружинисто толкнула его. Он боялся открыть дверь, по
удивление и любопытство взяли верх. Он распахнул дверь на себя, и в
дальнем конце подпала увидел раскаленную докрасна топну. Метрах в трех
была еще одна дверь, приоткрытая. Он подошел к ней и выглянул и пустой
высокий коридор, исчезавший в хитросплетенной тени. Зычные голоса гремели
где-то совсем рядом, дразнили любопытство. Он шагнул в коридор, голоса
загремели еще громче. Крадучись дошел до узенькой винтовой лестницы
наверх. Он поднимется туда во что бы то ни стало.
Пока он поднимался но винтовой лестнице, голоса накатывались на пего
сплошной волной, потом, достигнув предельной громкости, утихали, но слышны
были все время. Впереди горели красные буквы: ВЫХОД. Наверху он
остановился перед черным, вяло колышущимся занавесом. Раздвинул складки, и
взгляду его открылась вогнутая глубь, устланная бессчетными гроздьями
мерцающих отсветов. Под ним теснились человеческие лица, они смотрели
вверх и что-то кричали, скандировали, свистели, смеялись. А перед лицами,
высоко на серебристом экране, корчились тени. Кино, сказал он, и с его губ
сорвался запоздалый смешок.
Он стоял в ложе кинотеатра, и, так же как в церкви, ему захотелось
остановить этих людей. Над своей жизнью смеются, с изумлением подумал он.
Кричат и свистят собственным ожившим теням. Сострадание воспламенило
фантазию. Он вышел из ложи и зашагал по воздуху, зашагал к зрителям; паря
у них над головами, он протянул руку, чтобы коснуться их... Картина
растаяла - он опять стоял в ложе и смотрел на море лиц. Нет, этого нельзя
сделать; их не пробудить. Он вздохнул. Эти люди - дети: живут во сне,
просыпаются при смерти.
Повернулся, раздвинул черный занавес и выглянул наружу. Никого не
увидел. Когда он спустился по белой каменной лестнице, навстречу вышел
человек в хорошо подогнанной синей форме. Он так привык находиться под
землей, что ему казалось, он может пройти мимо этого человека, как
призрак. Однако человек остановился. Остановился и он.
- Ищете мужской туалет, сэр? - спросил человек и, не дожидаясь ответа,
повернулся и показал. - Туда, пожалуйста. Первая дверь направо.
Человек повернулся и ушел наверх. Он засмеялся. Что за чудак! Он
вернулся в подвал и постоял в красной полутьме, глядя на раскаленные угли
в топке. Потом подошел к раковине, открыл кран, и вода полилась ровной
беззвучной струей, похожей на струю крови. Он отогнал это больное видение
и лениво принялся мыть руки, поглядывая по сторонам - нет ли мыла. Мыло
нашлось; он мылил руки, пока не набрал полную пригоршню густой пены,
похожей на алую губку. Тщательно вымыл, сполоснул руки, поискал полотенце;
полотенца не было. Он завернул кран, снял рубашку, вытер ею руки, потом
надел, с благодарностью ощущая ее мокрое, прохладное прикосновение.
Да, ему хотелось пить; он снова пустил воду, набрал пригоршню и выпил
большими, долгими глотками. Теперь он почувствовал малую нужду; он
выключил воду, встал к стене, наклонил голову и смотрел, как красная струя
падает на пол. Нос у него сморщился от едкого испарения; хотя перед этим
он бродил по сточной жиже, сейчас поскорее отступил от стены, чтобы
туфель, испачканных жирной грязью, не коснулась его моча. Послышались
шаги, и он быстро забрался в угольный бункер. Уголь осыпался с шумом. Шаги