"Инок Всеволод. Начальник тишины (Повесть-притча для потерявших надежду) " - читать интересную книгу автора

честный был юноша, такие ныне редкость. Когда ты убил его, ему было двадцать
два года.
- Так мы с ним были ровесники...
- Когда ты убил его и он пришел ко Мне, то первое, что он попросил, -
это помиловать его брата Власа.
- Значит, мы все-таки братья... - Влас прекратил свое хождение по
камере и с застывшим изумлением на лице стал медленно оседать на табурет.
- Все люди братья, потому что все от одной крови. И когда убивают
одного человека, то бывает больно всем, только мало кто об этом
задумывается... А знаешь, кто еще приходил просить за тебя?
- Кто?
- Надежда.
- Та девчонка?
- Да. Она в тот же день, когда столкнулась с тобой, ходила в храм и
поставила свечку о твоем спасении.
- Ты что меня до слез довести хочешь? Смотри же - я плачу, - Влас
размазал кулаком слезы. - Говоришь, свечу за меня поставила?.. Спасибо ей.
Не ожидал.
- Видишь, у тебя сейчас на душе легче, светлее стало, это потому, что
за тебя молятся. За человека молиться - значит, его оживлять. А если и один
духовный мертвец оживет, то всем легче станет, для всех радость будет.
- Неужели я тоже мертвец?
- Ты был мертвецом, но теперь оживешь. Ты ведь не Авеля тогда убил, ты
себя убил, но теперь ты оживешь.
- И буду жить?
- Обязательно будешь. Долго, долго жить будешь... Вечно. Тебя ведь
бабушка в детстве крестила, а крещенные не умирают. Только много поплакать
тебе придется. Поплакать, да покаяться, да помолиться.
- А я ведь и молиться-то не умею.
- А ты молись так: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя
грешного". Ну, а теперь ложись, спи. Пора уже. Да и Мне скоро идти нужно.
В эту минуту Влас понял, что чувствует себя ребенком в присутствии
Гостя.
- Погоди, не уходи, - спохватился он, - оставь мне что-нибудь на
память.
- Возьми, - Гость протянул Власу маленький нательный крестик на
веревочке.
- Крестик, - сказал Влас, удивленно и радостно разглядывая подарок.
- Это на земле он крестиком называется, а на небе его называют оружием
Божественной любви. Ну, ложись, ложись, спи.
Влас лег совершенно умиротворенный. Он впервые в жизни переживал в
своей душе такой глубокий покой и тихую светлую радость.
Гость наклонился у изголовья деревянной койки и, легким движением
прикоснувшись к волосам Власа, сказал:
- Спи. Пусть Ангел хранит тебя...
- А мы еще увидимся? - спросил Влас.
- Непременно, непременно увидимся.
Засыпая, Влас смотрел на Гостя, и ему казалось (а может быть, это было
на самом деле), что Гость был объят золотым сиянием. И тут Влас вспомнил:
"Ну, конечно. Как же это я сразу не узнал Его. Да, да, все как на той иконе,