"Инок Всеволод. Начальник тишины (Повесть-притча для потерявших надежду) " - читать интересную книгу автора

комнатам попрятались со страху, дрожим, потому что с Князем такие шутки
плохо кончаются. Потом вроде все стихло. Тут ко мне Василиска прибежала
трясется вся, но радостная такая, как победительница. "Вот, - говорит, - из
дневника моего самое важное, отдай, - говорит, - Власу. Он поймет".
- Как она сказала?
- "Он поймет", говорит. А потом Василиса мне рассказала, что Князь в
гневе уехал, а мамаша предупредила, что теперь ее, Василису, приговор ждет.
Я Василиску спрашиваю: "Тебе что, жить надоело? Убежала бы, - говорю, -
тайно". А она задумалась, как глянула на меня, словно до пяток огнем
прожгла, а потом обняла ласково и говорит: "Я, Анжелочка, жить только
начинаю. А тайно убежать мне никак нельзя. Влас меня выкупить хотел, а Божья
воля иная. Мне Боженька лучший путь приготовил. От меня Боженька хочет,
чтобы я как блудила открыто, так открыто и каялась, чтобы все наши девочки
слышали". А потом помолчала и тихо так говорит: "Спаситель ради нас
пострадал, и нам в Его страдании доля есть, сладкая доля!". Мне все-все ее
слова в память врезались, как будто я их наизусть выучила. Потом вдруг
Василиска в ноги мне повалилась. Я аж отпрыгнула. "Прости, - говорит, -
меня. И не забудь. Потом сама все поймешь. Я на брачный пир иду, на чистое
ложе, нескверное, смертное. За свою и твою тишину, - так и сказала. - Я,
Анжелочка, пострадать хочу, пострадать за Христа Страдальца". Сказала и
выбежала. А я ничего понять не могу. И страшно мне, и радостно. Вот, думаю,
убьют они ее или искалечат, но зато, как она Князя с мамашей сделала. Не
видать им больше Василиски. Живой она им не дастся. Все! Вырвалась на
свободу птичка!
- А как же они ее убили?
- Просто. Оказывается, Князь от нас прямиком к Жану поехал, это наш
главный. Нажаловался ему на Василису и стал смертного приговора требовать.
Жан, говорят, упирался. Но этот вампир своего добился. Зануда такой. Прислал
Жан трех мальчиков на помощь Батону. Трое должны были ее держать, а один
шприц с ядом в пятку всаживать. Только когда они к Василисе в комнату
вломились, она им говорит: "Я знаю, вы меня убивать пришли. Не делайте
этого. Это очень плохо. Вы не меня, вы себя убьете, и Господу тоже больно
будет, потому что Он любит вас". У них прямо челюсти поотвисали. Но потом
они в себя пришли и прут на нее. Она тогда иконочку Бога взяла и говорит им:
"Не трогайте меня. Я смерти не боюсь. Со Христом мне смерть не горька.
Смерть мне обручальное кольцо на палец наденет. Я знаю, все вы перед делом и
после дела в церковь бегаете свечи ставить. Только свечи в руках убийц
нераскаянных - черные, смоляные. Они не аромат, а зловоние источают. Но я
буду просить, чтобы Милостивый Господь простил вас. Пусть Боженька примет
меня от вас, как живую свечу. Ну что, мальчики православные, как убивать
меня будете?". Парни решили, что она свихнулась и говорят: "Ложись на
кровать прямо в одежде, только обувь скинь. Сделаем тебе укол в ногу, и
все". Василисочка наша иконочку поцеловала, крепко-крепко ее к груди прижала
и легла. Они ей шприц и всадили в пятку - "поцелуй змеи" у нас называется. А
она на кровати лежит, куда-то вверх смотрит и говорит: "Сделай, Господи,
ложе мое скверное, ложем нескверным". А потом у нее вроде как предсмертный
бред начался. Она все повторяла: "Тебя, Жених мой, люблю, и Тебя ищу я в
страданиях...". Так и умерла с этими словами. Мы с девчонками под дверью
подслушивали и в замочную скважину подглядывали, хоть и жутко было. А потом
ночью на кухне Батон разоткровенничался под мухой. Мы все в шоке были. А