"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Дживс и скользкий тип" - читать интересную книгу автора

Тома, вынужденного оплачивать счета. У него денег куры не клюют, но он
смертельно не любит раскошеливаться.
- Мне от души жаль этого юношу, - сказала тетя Далия.
- Блэра Эглстоуна? За что?
- Он влюбился в Гонорию Глоссоп.
- Что?! - вскричал я. Она меня поразила. Я ведь считал, что такого просто
не может быть.
- И из робости не может признаться. Обычное дело с этими бесстрашными,
откровенными романистами. На бумаге им сам черт не брат, но при виде живой
девушки, не соскочившей с кончика их пера, у них от страха холодеют ноги,
как нос у таксы. Когда читаешь его книги, то думаешь, что этот Блэр
Эглстоун - гроза женского пола, его надо на цепи держать для защиты
невинной женственности. Но так ли это? Отнюдь. Он просто трусливый заяц.
Не знаю, случалось ли ему когда-нибудь в действительности очутиться в
благоухающем будуаре наедине с томной девой, обладательницей чувственных
губ и страстных темных очей, но, если и случалось, держу пари, он садился
на самый отдаленный стул и спрашивал ее, какие интересные книги она
прочитала за последнее время. Что это ты уставился на меня, как безмозглая
рыба?
- Пришло в голову кое-что.
- Что?
- Да так, - уклончиво ответил я ей. Пока я слушал ее характеристику Блэра
Эглстоуна, у меня мелькнула одна из тех блестящих идей, которые нередко
точно молнии вспыхивают в моей голове; но их нельзя выбалтывать до того,
как обдумаешь хорошенько и рассмотришь во всех ракурсах. - Откуда вы все
это знаете? - спросил я,
- Он сам мне признался в порыве откровенности, когда мы обсуждали с ним
план серии статей на тему "Современная девушка". У меня вообще отзывчивый
характер, люди делятся со мной. Вспомни, ты ведь тоже мне всегда
рассказывал про свои бесконечные романы.
- Это совсем другое дело.
- Чем другое?
- Пошевелите мозговой извилиной, старая родственница. Мне вы - тетя. Перед
любимой теткой всякий племянник рад обнажить душу.
- А-а, ну да. Пожалуй, что и так. Ты ведь меня любишь всем сердцем, верно?
- А как же. И всегда любил.
- Эти твои слова меня очень радуют...
- Вы их заслуживаете с лихвой.
- ...потому что у меня есть к тебе одна просьба.
- Считайте, что она уже выполнена.
- Я хочу, чтобы ты был Санта-Клаусом у меня на детском празднике.
Следовало ли мне предвидеть, к чему она ведет? Может быть. Но я ничего не
предчувствовал и, сидя в кресле, весь с головы до ног задрожал, как осина,
если вы когда-нибудь видели осину - я-то сам, насколько помню, не видел,
но знаю, что они как раз тем и знамениты, что дрожат как сумасшедшие. Я
громко взвыл, а тетя выразила пожелание, чтобы я пел где-нибудь в другом
месте, если уж мне пришла охота петь. а то у нее барабанные перепонки
очень чувствительные.
- Не говорите таких вещей даже в шутку, - попросил я ее.
- Я вовсе не шучу.