"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Собрание сочинений Том 5. Дживс и Вустер" - читать интересную книгу автора

работы. Можно было все решить за полминуты по телефону. Но, видно, чутье
тебе подсказало, что у меня сегодня дел невпроворот.
- Если вы огорчились, что я не смогу пообедать с вами, спешу вас
успокоить: останусь с величайшем удовольствием, как всегда. Чем нас порадует
сегодня Анатоль?
- Тебя - ничем, мой юный жизнерадостный нахал. К обеду приглашена
Помона Грайндл, она писательница.
- Буду счастлив познакомиться с Помоной Грайндл.
- Никаких знакомств. Мы обедаем вдвоем, только она и я. Я пытаюсь
уговорить ее дать нам для "Будуара" роман с продолжением. А ты, пожалуйста,
сходи в антикварную лавку на Бромптон-роуд - она прямо за католическим
собором, ты сразу увидишь, - и скажи, что корова - никуда не годный хлам.
Я ничего не понял. Было полное впечатление, что тетушка бредит.
- Какая корова? И почему она хлам?
- В лавке продается сливочник восемнадцатого века, в форме коровы, Том
после обеда хочет его купить.
Я начал прозревать.
- А, так эта штука серебряная?
- Серебряная. Такой старинный кувшинчик. Придешь в лавку, попросишь
показать его тебе и охаешь последними словами.
- Но зачем?
- Ну ты и олух. Чтобы сбить с продавцов спесь. Посеять в их душах
сомнения, выбить почву из-под ног и заставить снизить цену. Чем дешевле Том
купит корову, тем больше обрадуется, а мне нужно, чтобы он был на седьмом
небе от счастья, потому что, если Помона Грайндл согласится отдать нам
роман, придется мне основательно разорить Тома. Эти знаменитые
писательницы - настоящие грабители. Так что не трать время попусту, беги в
лавку и с отвращением потряси головой.
Я всегда готов услужить любимой тетке, но на сей раз был вынужден
объявить nolle prosequi,[3] как выразился бы Дживс. Его послепохмельные
эликсиры поистине чудодейственны, но, даже приняв их, вы не в состоянии
трясти головой.
- Голову я даже повернуть не могу. Во всяком случае, сегодня.
Она с осуждением выгнула правую бровь.
- Ах вот, значит, как? Предположим, твоя гнусная невоздержанность
лишила тебя способности владеть головой, но нос-то ты сморщить в состоянии?
- Это пожалуйста.
- Тогда действуй. И непременно фыркни. Громко и презрительно. Да,
главное не забудь: скажи, что корова слишком молода.
- Зачем?
- Понятия не имею. Наверное, для серебряного изделия это большой изъян.
Она внимательно вгляделась в мое серое, как у покойника, лицо.
- Итак, мой птенчик вчера опять прожигал жизнь? Удивительное дело!
Каждый раз, как я тебя вижу, ты страдаешь от жестокого похмелья. Неужели
пьянствуешь беспробудно? Может быть, даже во сне пьешь?
Я возмутился:
- Обижаете, тетенька. Я напиваюсь только по особо торжественным
случаям. Обычно я очень умерен: два-три коктейля, бокал вина за обедом,
может быть, рюмка ликера с кофе- вот и все, что позволяет себе ваш Бертрам
Вустер. Но вчера вечером я устроил мальчишник для Гасси Финк-Ноттла.