"Ричард Вудмен. Око флота " - читать интересную книгу автора

- Они попали в него, бог мой! - вскричал лейтенант.
Кто-то на баке закричал "ура". К нему присоединились голоса других
членов экипажа "Циклопа", вдохновленных видом идущего в бой "Резолюшн". Как
и другие моряки на марсе, Дринкуотер вопил что есть мочи. По щекам Тригембо
текли слезы.
- Ублюдки! Чертовы ублюдки... - бормотал он.
Дринкуотер не догадывался, кого он имеет в виду, да это сейчас и не
имело значения. Вряд ли и сам Тригембо мог объяснить. Таким способом он
просто выражал свою беспомощность. Боевая ярость сплотила всех этих людей:
насильно завербованных, пьяниц, висельников и карманных воришек. Мутный
осадок общества восемнадцатого столетия, слитый в тесную коробку корпуса
корабля и удерживаемый в повиновении безжалостными узами дисциплины, с
криком "ура" мчался навстречу шторму из свинца и стали. Впечатляющее зрелище
"Резолюшн" пробудило в них чувства, с которыми они не в силах были
совладать, и их порыв души выражался в отчаянном крике. Это было то самое
воодушевление боем, которое полководцы умеют пробуждать в своих воинах,
делая из них героев. Необъснимые чары присущи войне: они способны заражать
людей желанием сражаться - чувством, которым так умело пользуются
политические деятели. Видимо, этим и можно было объяснить недавнее
восклицание Тригембо.
- Тихо! Молчать всем! - заорал с квартердека Хоуп, и крики смолкли.
Матросы, улыбаясь, смотрели друг на друга, слегка устыдившись бурного
всплеска эмоций.
С "Резолюшн" через разделяющее их водное пространство докатился отзвук
"ура". Дринкуотер догадался, что в глазах экипажа двухпалубника их фрегат
представляет столь же внушительное зрелище. В приливе гордости он
выпрямился, чувствуя, как по спине у него побежали мурашки.
Перед тем как темнота разъединила адмирала и его корабли, Родни поднял
последний сигнал: "Атаковать противника с самой близкой дистанции". Тем
самым он подталкивал их к самым решительным действиям. Оба флота постепенно
смещались в сторону подветренного берега, опоясанного отмелями. В пять часов
стало почти темно. Ветер достиг штормовой силы, и мрачные тучи мчались по
небу. Зато вышла луна, полная желтая луна, мерцавшая в разрывах облаков и
заливавшая бледным светом разыгрывающуюся внизу мрачную сцену.
На закате "Резолюшн", "Эдгар" и "Дифенс" поравнялись с концевыми
испанскими кораблями. Обмениваясь с противником бортовыми залпами, они
старались оттеснить его от Кадиса.
- Батарее левого борта приготовиться! - прозвучал приказ. Дринкуотер
перенес все внимание на нее, наблюдая, как мгновенно преображается "Циклоп".
Ожидание закончилось, напряжение разряжалось по мере того, как канониры
припадали к орудиям и фрегат приближался к испанцам.
Противник был с левой скулы "Циклопа". Дринкуотер слышал, как внизу
рявкнуло погонное орудие, и в грот-марселе "испанца" появилась дыра.
Дево пробежал по переходному мостику левого борта, отдавая приказы
лейтенантам на главной батарейной палубе, и присоединился на квартердеке к
Хоупу. Оба офицера пристально изучали противника. Наконец, капитан подозвал
одного из мичманов.
- Передайте лейтенанту Кину мое почтение и приказ целить в рангоут.
Мальчишка скрылся внизу. Хоуп намеревался обездвижить противника до
того, как охваченные яростью схватки два корабля упрутся в подветренный