"Стефан Вюль. Ловушка на Заркасе" - читать интересную книгу автора

принадлежал банкиру, уехавшему в отпуск. Все пахло пышной роскошью, от плит
из редких металлов до карниза из цветного хрусталя. Потолок был украшен
драгоценными камнями, представлявшими звезды на звездной карте.
Каждая плита заметно прогибалась под ногами Дарселя, и он радовался,
что ток включен. Он знал этот род богатых причуд, знал, что в обычное время
каждая плита испускала тихую ноту органа. Это был танцевальный зал, где ноги
танцующих сами производили музыку, точно соответствующую ритму танца. Он
вздрогнул от мысли, что мог бы поднять целую бурю звуков, и поспешил пройти
в другую комнату. Там он снова занялся делом, едва взглянув на пышность
предметов искусства. Он подошел к дальней стене и развернул план, который
ему дали. Так и есть: за этой стеной отель. Дарсель отделен был от врага
только пластобетонным экраном. Он бессознательно повторил принципы, которые
в него вдалбливали для такого рода миссий: "Сначала слух, потом зрение".
Он достал из сумки инструмент вроде стетоскопа, оканчивающийся
раструбом, воткнул наконечники в уши и стал прослушивать всю стену метр за
метром, сознательно выбирая места, покрытые металлическими пластинками.
Сначала он ничего не слышал, не привыкший к особой тишине своего
аппарата. Ему казалось, что у него уши заткнуты ватой. Потом он заметил
жужжание, такое слабое, что сначала принял его за шум собственной крови. Он
убрал аппарат и заткнул уши пальцами: жужжание прекратилось.
Он снова стал слушать, медленно продвигаясь вдоль стены. Он отметил
точку, где жужжание было сильнее всего и вернулся к сумке. Он достал нечто
вроде прямоугольного экрана, полированного и сероватого, как зеркало без
амальгамы, включил батарею и приложил экран к стене. Появилось световое
туманное изображение, как на экране видео до настройки.
Мало-помалу он добился более ясного изображения. Экран стал окном,
через которое Дарсель мог видеть соседнее помещение, сам оставаясь
невидимым.
Он смотрел прямо в холл отеля. С бьющимся сердцем он смотрел на
заркасский силуэт у двери, застывший в легком наклоне, словно он собирался
униженно раскланиваться перед невидимым посетителем. Тяжелые занавеси были
задернуты и только одна лампа горела на конторке. Других Треугольных не было
видно.
Дарсель сложил свое оборудование и провел рукой по лбу. Он тут же
вспомнил, что на нем кожа королевы Ээлан, так что беспокоивший его пот мог
беспрепятственно стекать по его носу внутри мумии.
Он вернулся на галерею и поднялся на следующий этаж. Он успешно миновал
маленькие комнаты, украшенные, как бонбоньерки, вошел во внутренние комнаты
и возобновил свои маневры.
Здесь жужжание было сильнее. Он пристроил экран и увидел пустую комнату
с пыльными следами на полу, с голыми стенами, запачканными разноцветными
пятнами и брызгами.
Он перешел в другую комнату и долго смотрел на что-то вроде чулана со
множеством полок. На полках стояли в полном порядке и подобранные по
категориям крошечные предметы старинной формы. Некоторые напоминали катушки,
другие - стеклянные шарики, третьи походили на булавки с красной головкой,
четвертые еще на что-то... Он сделал трансфото и пошел дальше. Он вошел в
туалетную, где над умывальником стоял аппарат для соскабливания кожи и
смягчающие средства. Он бросил неодобрительный взгляд на обшитые пластиком
стены: лучи его аппарата не пройдут сквозь пластик. Но у него было кое-что в