"Шломо Вульф. Марсик" - читать интересную книгу автора

отростком на лице вместо изящного хобота, которым едят нормальные люди? При
этом Ольга обдувала меня воздухом из того, что у нее называлось носом,
откуда я сделал вывод, что эта же породия на нос, как и отверстие,
образованное варварским шрамом, служат аборигенам дыхательными каналами
вместо кожи, которой естественно дышат обычные люди в любой среде.
После того существа, которое я увидел, когда прозрел и которое было
моей матерью в этой жизни, я не мог вообразить что-нибудь отвратительнее и
страшнее, но местные "люди" были хуже - ведь они были в принципе
человекообразными. Да, у них не было развитого носа, но зато были
омерзительные наросты на голове вокруг ушных отверстий, выставленные как
примитивные локаторы. И всего по две руки и по две ноги, а щупальцы были
недоразвитые и беспомощные по сравнению с человеческими, не говоря о том,
что на руках и на ногах их было всего по пять. На ногах они вообще были
практически атрофированы и ни для чего не пригодны. Оставлялось только
удивляться, зачем они вообще там существуют.
Но все-таки это были люди. Во всяком случае, у них были человеческие
глаза, правда отвратительно короткие. Это заставляло их беспомощно
поворачивать голову, чтобы посмотреть вправо-влево, и даже туловище, если
надо оглянуться назад - вместо нормального движения зрачков у обычного
человека. Но это были глаза. Они хоть слабо, но отражали их внутренний мир.
И это помогло мне понять, даже и не вникая в звуки, что они ко мне
расположены не просто дружески, но и с определенной нежностью. Если Игорь
или Оля молчали, я улавливал, о чем они думают, до того момента, пока я
вообще мог постичь ход их невероятных для нормального человеческого существа
мыслей.
Скажем в тот момент, когда Оля двумя пальцами опускала меня на
приготовленное мне в углу комнаты ложе, она излучала какие-то странные,
очень сильные импульсы, связанные с Игорем, но не знакомые мне по прошлой
жизни. Я только таращился, когда она стала, выставляя в красном пухлом шраме
свои ровные белые кости, освобождаться от внешней оболочки, которую они
называли одеждой, и стала гладкой, белой и блестящей в свете устрашающего
вида светильников. У нее были какие-то две шарообразные опухоли на теле под
лицом, которые, судя по всему более всего привлекали к ней Игоря. Тот, в
свою очередь, освободился от оболочки, обнаружив выше своих ног такой
чудовищно безобразный двойной нарост, что я свернулся в клубок, чтобы больше
ничего не видеть. Без одежды они выглядели еще омерзительнее. То же, чем же
они потом занимались, я просто не решаюсь описать - вы все равно не сможете
в это поверить, если даже и вообразите это после моего описания. Могу
сказать только, что на какое-то время эти двое стали единным существом, а
потом снова разъединились...
Впрочем, ваш покорный слуга, если выражаться языком аборигенов,
выглядел ничуть не лучше - разве что не мог снимать внешнюю оболочку. В
этом я убедился, когда увидел свое отражение в зеркале.
Я был домашним животным и внешне был не более похож на наших домашних
животных, чем мои хозяева на вас и других людей. У кошек, к которым я теперь
принадлежал, было так же грубо растерзано лицо для образования рта, а зубы у
моей кошки-матери и моих братьев и сестер были еще противнее, чем у Оли. Но
есть и пить иначе я не мог, как и дышать - только едва заметным носом и
тем, что они называли ртом.
***