"Шломо Вульф. Водолазия" - читать интересную книгу автора

загара. И - я глазам не поверил. Надо же! С моим орденом... Мы, конечно друг
к другу. А он пред-ставляется так небрежно "Ноль Зильберглейт. Закавказский
военный округ." Ну и что! Еврей так еврей. Зато парень геройский. Я тоже:
"Дмитрий Водолазов. Целина." "А боевой орден за что?" - во беспардонная
нация! "За бандитов." "О, - хохочет он на весь вестибюль, скалит желтые
лошадиные зубы. - И я за бандитов! Я за мусульманских, а ты?" "И я за них."
"Ссыльные?" Догадливые вы ребята, не отнимешь.
Ноль оказался ленинградцем, а потому меня тут же передал с рук на руки
морячку с голубыми погонами - Леша Горобец, морская авиация Балтфлота.
Белобрысый, от любого слова краснеющий хохол - сплошное обаяние. С меня
ростом, только пополнее. Я ему тоже понравился. Он сказал, что как раз едет
в общежитие, но ждет одну девчонку-ленинградку, с которой договорился
готовиться к экзаменам. Я рассказал об инструктаже моего Шурика Леша
покраснел и сказал, что у всех такие советы. В своем соку не подготовишься.
"А зачем им конкурентов натаскивать? - удивился я. - Конкурс же
сумасшедший." "Они идут другим списком. Им другие конкуренты. Да и вообще
Томка Сличенко - моя землячка с Белой Церкви. Своя дивчина." "Вон та?" -
спрашиваю, а у самого аж дух захватило, как утром от Невского проспекта. Вот
какие, оказывается, де-вочки в Ленинграде водятся... Уж на что у нас на
целине весь цвет комсомола представлен, а такие и близко не заглядывали. Вот
это да!.. "Нет, - смеется Леша и запросто, как обычной подружке, подает ей
руку: - Здравствуй, Таня. Знакомься. Это - Дима Водолазов. Герой Союза и мой
друг. С целины. Ты не смущайся, Митя. Таня всех сначала в шок вводит. А
внутри она совсем не опасная. Правда?" "Пра-вда, - смеется она, как живая, и
руку мне протягивает. - Татьяна Смирнова. Сред-няя школа такая-то.
Балтийский вокзал." А у меня все внутри как сжалось от восторга, так и не
отпускает, даже ручку ее не посмел пожать. Надо же, какая девочка! С
Балтийского вокзала...
"А вот и Тамара наша, - как сквозь брезент слышу я голос нового друга.
- Очнись и знакомься." "Мама! - ахает тоже очень милая девчонка, но на фоне
Тани никто. - Герой! А почему у вас звезда такая большая и красная? Я
думала, что она золотая и маленькая." "Я не Герой Союза... - едва произношу
я. - Это Леша пошутил. Я - кавалер Ордена Красной звезды. За один эпизод на
целине." "Так вы - целинник! - ахает Таня и тут же берет меня под руку. - Я
так мечтала туда поехать! Расскажите, а? Мальчики, ведь вы в Автово, в
общагу? Я с вами. А устроитесь, сразу едем в Стрельну, там будем загорать и
готовиться к письменной математике, ладно?" "Н-нет, - краснеет Леша. - У нас
с Димой на весь период экзаменов - блокада. Никаких водки, загаров и
девочек. Он и с одетой тобой чуть в обморок не грохнулся, как я, когда тебя
впервые увидел, а уж на пляже и таблицу умножения забудет. Если хотите нам
помочь, то только в нашей комнате в общежитии. И не жмись к нему, Таня.
Пожалей Диму. Ему еще жить и жить." "К-какие мы нежные! - отпускает она
меня. Не замечает, что у меня от ее звонкого смеха просто ноги
подкашиваются. - Пожалуйста. Хоть в противогазах, правда, Тома?" "Нет, -
возражает та и сама берет меня под руку. но это со-овсем другое дело... Тут
земное создание. Таких я сам завожу без стартера. - Никаких противогазов.
Математика высушит мозги от любых амурных закидонов. А вот и трамвай!"
Эротические преимущества давки в ленинградских трамваях уже описал в
своих монологах Феликс, применительно к той же Тане. Поскольку она оказалась
со мной лицом к лицу, проспекта Стачек я не заметил, как и знаменитого