"Вильгельм Вульф. Зодиак и свастика " - читать интересную книгу автора

Фюльсбюттеле для меня было тягостным. Я был вконец измотан допросами и
физически сломлен. К тому же ничего не знал о своей семье. Мне пришлось
оставить жену, дочь и младшего сына без средств к существованию. Мой старший
сын был в армии, и о нем я тоже ничего не знал. При таком положении дел
казалось маловероятным, чтобы немногие из оставшихся у меня клиентов
сохранили бы веру в меня. Тем более я был удивлен, узнав, что сразу после
моего ареста жена стала получать помощь из разных источников. В одном случае
знакомый оплатил заказ, о котором я даже не слышал. Словом, моя семья была
избавлена от нищеты. Но тогда я этого не знал, а потому дни и недели в моем
заточении тянулись в волнениях и неизвестности.
На четвертый месяц меня освободили, причем так же внезапно, как
когда-то арестовали. Но сначала я должен был пообещать больше никогда не
заниматься астрологией. С этого момента за мной была установлена слежка.
Когда на исходе лета 1941 года передо мной открылись ворота
Фюльсбюттеля, я, можно сказать, получил строго ограниченную дозу свободы. В
то время я не мог себе представить, что то самое гестапо, которое лишило
меня средств к существованию и которое так жестоко обошлось со мной, вскоре
по приказу свыше заставит меня работать на себя. Те же люди, что запретили
мне заниматься любимым делом, несколько месяцев спустя завалят меня
заказами, исходящими от вожаков СС. Но пока передо мной вставали совсем иные
проблемы. Заниматься астрологией мне запретили, и вряд ли я, противник
режима, мог рассчитывать получить заказы как художник и скульптор. На что
мне было жить? Со дня на день я ожидал повестки, чтобы явиться на какое-то
оборонное предприятие в качестве разнорабочего.
Вскоре после освобождения из лагеря ко мне зашел один из моих бывших
клиентов, химик и фабрикант по фамилии Циммерман. Он предложил мне место и
скромное жалованье на своем предприятии. Позднее я выяснил, что именно
Циммерман способствовал моему освобождению ИЗ тюрьмы. Он поддерживал тесные
связи с СС, а потому пользовался значительным влиянием. В лаборатории
Циммермана разрабатывался метод иррадиации молока, после чего оно обретало
новое качество, предупреждавшее заболевание рахитом. Циммерман считал свой
проект весьма прибыльным. Но все его попытки поставлять на рынок облученное
молоко для детей наталкивались на препятствия со стороны его конкурентов -
представителей фармацевтической промышленности, опасавшихся, что новый метод
обесценит их собственную продукцию.
С установлением диктатуры вся экономика оказалась под единым контролем,
и потому было очень важно для любого нового начинания получить поддержку и
одобрение правительства, тем более в условиях военного времени, при
строжайшем распределении всех ресурсов. Вполне возможно, Циммерман
рассчитывал протолкнуть свой молочный проект, преподнеся вождям СС
какой-нибудь особенный подарок. А если так, то этим подарком вполне мог
оказаться я. То, что со стороны представлялось дружеским поступком моего
бывшего клиента, на самом деле было тонко продуманным планом. Гестапо
понимало, пока я нахожусь под опекой Циммермана, я остаюсь в поле их зрения.
И наоборот, Циммерман мог быть уверен, что, предоставляя мне работу, он
оказывает услугу и гестапо. Хотя в ту пору я об этом не догадывался, но
должность, предложенная мне в лаборатории иррадиации молока, почти наверняка
была предлогом. В моей жизни намечался новый, совершенно неожиданный
поворот.
В марте 1942-го, полгода спустя после освобождения из Фюльсбюттеля, мне