"Джонатан Уайли. Владычица снов" - читать интересную книгу автора

не спровоцировать и тем самым ускорить и без того неизбежный конфликт.
Фарранд с побагровевшим лицом, гневаясь на непостижимую тупость сына, равно
как и на непозволительно затянувшийся и смертельно скучный спектакль, готов
был вот-вот взорваться, зато Бальдемар побелел от ужаса. Только Гален
оставался совершенно спокойным, он послал вперед на одно поле белую пешку -
ход внешне невинный, однако открывающий его королеве новую возможность войти
в игру.
Крэнн, злобно ликуя, "съел" последнего белого "монаха".
На этот раз Гален знал, что делать, знал даже раньше, чем таинственный
голос из толпы подтвердил выбранное им решение.
- Королева направо, на поле перед конем, - распорядился он, изо всех
сил стараясь выглядеть таким же профаном, каким проявил себя в начале
партии.
Но его болельщикам подобная осторожность была ни к чему.
- Шах! - выкрикнули несколько голосов сразу. Какое-то время спустя
позиции дали еще более точную оценку.
- Шах и мат!
- А вот попрошу без мата, - сострил Гален, достойно доигрывая роль
простака до конца и в то же самое время с трудом сдерживая радость, готовую
вот-вот выплеснуться наружу, после чего никто бы уже не поверил в его мнимое
невежество.
Теперь кричали со всех сторон:
- Шах и мат! Шах и мат!
- Ты выиграл, сынок! Ты выиграл!
Гален старался прикинуться изумленным, тогда как толпа самым бесстыдным
образом ликовала.
Крэнн вскочил на ноги, по его лицу было видно, что он еще не успел
поверить в случившееся. У него за спиной несколько воинов уже положили руки
на рукояти мечей.
- Нет! - возмутился Крэнн. - Играем дальше! Еще не конец! Еще не конец!
Прозвучало это как жалоба обиженного ребенка и было встречено
оглушительным хохотом всей толпы.
Люди уже праздновали победу, уже обнимались и целовались.
- Я убью его! - взревел Крэнн, и его низкий голос прозвучал, чуть ли не
истерически.
Он спрыгнул наземь, выхватил у одного из собственных воинов меч и
яростно помчался по доске к противнику. Эта безудержная и безумная ярость
заставила оставшиеся на доске "фигуры" расступиться перед ним. За
одним-единственным исключением - и этим исключением была Ребекка.
Девушка преградила ему дорогу, глаза у нее сверкали, нежный подбородок
был твердо выставлен вперед.
- Прочь с дороги, женщина!
Ребекка не дрогнула. Даже когда он занес у нее над головой меч, угрожая
ударом.
- Стойте!
Голос Тарранта перекрыл стоявший на площади гул, и на мгновение все
замолкли на своих местах - так подействовал на людей властный окрик.
Королевский посланник и сам поднялся на ноги, замерев высоко над
толпой. Он заговорил - и его слова разнеслись по всей площади.
- Согласно обычаю здешних краев, - торжественно начал он, - соискатель