"Константин Якименко. Молния наносит ответный удар (Хроники Хальмена, книга n+1)" - читать интересную книгу автора

приходили всякие глупые вопросы, на которые он не мог найти ответа.
Сегодня его мучил самый страшный из таких вопросов, и вопрос этот был
- "зачем?"
"Вот я тут сижу, - думал Хейн. - Ну хорошо, сижу - но зачем? Лад-
но, допустим, я тут сижу, потому что это мой кабинет; а это мой каби-
нет, потому что я единоличный правитель Хайлама и всея Галактики,
Самый-Самый, и тэ дэ, и тэ пэ, и дры, и пры... Это все понятно, но за-
чем я - этот Самый правитель? Да, я люблю демонстрировать людям свое
превосходство - но зачем? Ведь если я упаду с вершины той лестницы,
которую сам себе построил, то я ничего не потеряю, потому что останусь
тем же самым человеком. Так зачем же я лезу все выше по этой лестнице?
Вот, например, советник Чен-Крамбаль в очередной раз отказался отдать
мне Кэндобелл. Ну а почему я так настаиваю, чтобы он отдал мне Кэндо-
белл? Есть у него планета, ну и пускай бы снимал с нее сливки, так нет
- если человек становится мне достойным противником, я тут же должен
его втоптать лицом в грязь и уничтожить. Но зачем? Кому от этого луч-
ше? А даже если кому-то и лучше - все равно: зачем? Ведь по-настоящему
все, что мы делаем, не имеет никакого смысла! Если задуматься, то это
по-своему прекрасно: человек, что бы ты ни делал - все бессмысленно!
Но если все так бессмысленно, почему же я сейчас сижу и задаю себе
этот дурацкий вопрос "зачем?"? Нет, в самом деле: зачем я спрашиваю
себя, зачем? И, если развить мысль дальше: зачем я спрашиваю себя, за-
чем я спрашиваю себя, зачем? И, более того, зачем я спрашиваю себя,
зачем я..."
Тут плавный поток мыслей Хейна был остановлен ровным неторопливым
голосом компьютерного дворецкого, сообщившего:
- К вам посетитель, сэ-эр!
Конечно же, Самый-Самый уже давно забыл, что сегодня утром возже-
лал увидеть некоего странного человека по имени Клент Хальмен. И ниче-
го нет удивительного в том, что мысль о Хальмене и не подумала сейчас
прийти ему в голову.
"Наверное, опять этот Кам-Четтера! - предположил он. - Снова нач-
нет у меня требовать армию для новых завоеваний, а где я ее ему
возьму, армию эту? Из пальца высосу? Так палец мой, уж извините, не
безразмерный! Ну раз, ну два - хорошо, но сколько же можно? Ведь как
раньше все было просто! Вот, например не ладил я когда-то с Собранием.
Ну не уживались мы, что поделаешь... Чувствовал я нутром, что надо от
них избавиться, да все повода подходящего не было. А тут выясняется,
что, оказывается, по каким-то там социальным законам диктатура и пар-
ламент в одном государстве сосуществовать не могут в принципе. Уж не
знаю, кто закон такой придумал, но мне-то что? Зато сразу ясно стало:
или я - или они. И тут уже ни у кого сомнений не могло возникнуть, ко-
му остаться, а кому - уйти. А теперь все так запуталось... Кругом эти
укентрийцы-огрийцы-маймрийцы, у всех свои законы, и поди тут разбе-
рись! Вот придумал бы кто-нибудь закон, что маймрийцы не умеют
воевать, а укентрийцам нельзя - насколько бы все проще было! Что ли
самому придумать? А что - ведь это мысль! Вот сейчас я ее и подумаю,
пожалуй..."
Но подумать мысль Хейну не удалось, потому что посетитель вновь
напомнил о себе, теперь уже своим собственным голосом: