"Константин Якименко. Последняя мировая. История одного снайпера" - читать интересную книгу автора

полковника. Наши пути разошлись, теперь уже навсегда.
Я отполз еще метров на двадцать. Выстрелы позади меня все не
прекращались: полковник дрался, как зверь, до последнего, пытаясь как можно
дороже продать свою жизнь, посылая из автомата очередь за очередью, гранату
за гранатой.
Вертолеты кружили вокруг, беспомощно вертясь вокруг здания: они ничем
не могли помочь своим солдатам, пока те были в здании.
Но вскоре спереди зашумели двигатели танков и машин: видимо, враги
вызвали подкрепление.
"Теперь бы только не попасться, когда я уже на пол пути к спасению," -
мелькнула у меня в голове мысль.
Я мигом перебрался в ямку поглубже и затаился, ожидая, когда проедет
вражеская техника, и я смогу продолжить свой путь.
Шум быстро нарастал. Я буквально вжался в снег, стараясь, чтобы меня
вообще приняли за кучу какого-нибудь мусора. Ботинками я зарылся в сугроб,
оружие подобрал под себя.
"Уж теперь-то не должны заметить," - надеялся я. Собственно, больше мне
надеяться уже было не на что.
Грохот двигателя танка, переваливающегося через горы разрушенных
строений, нарастал. Внезапно рев его двигателей усилился еще больше. Я
понял, что сейчас что-то должно произойти и еще сильнее вжался в
землю-матушку, как делали это наши солдаты, вжимаясь в окопы при наступлении
немецких танков.
Буквально тотчас же меня накрыла беспросветная тень. Гусеницы, быстро
переваливаясь по сугробам, всем своим весом навалились на груды обломков
прямо над моей головой. Сердце бешено заколотилось, едва не вырываясь из
груди.
Я затылком ощутил, как надомной пронеслась многотонная машина, кожей
почувствовав весь ее вес. Еще чуть-чуть поддайся обломки вокруг меня под
огромным весом, и мне было бы несдобровать.
Грохот перекатывающихся по снегу гусениц удалился, но я еще некоторое
время продолжал неподвижно лежать, постепенно приходя в себя. Первое время я
даже не заметил, что меня присыпало снегом, который вскоре неожиданно сыграл
мне на руку.
Лишь только я собрался продолжить движение, как услышал приближающиеся
голоса солдат. Я понял, что если они меня обнаружат, то в живых не оставят,
но и противостоять им я был не в силах. Мне оставалось лишь надеяться, что
меня не заметят, оставаясь неподвижным сугробом, в который никто не должен
был наступить. Ведь я не был камнем и обязательно бы поддался под весом того
солдата в полном облачении, а то и вовсе мог прикрикнуть от боли, смотря,
куда бы тот угодил своим каблуком.
Солдаты приблизились, я уже мог отчетливо расслышать их быстрые шаги по
скрипящему снегу, перебегающие с места на место под постоянным огнем
прикрытия одного из солдат.
Один из солдат пробежал рядом, остановившись на время совсем недалеко
от меня.
Я замер на месте, не смея даже дышать, напряженно слушая, что
происходит вокруг.
Автоматная очередь где-то с боку оборвалась и тот, что сидел возле
меня, громко крикнул: