"Алексей Яковлев. Астральный летчик" - читать интересную книгу автора

Они прошли длинный мрачный фасад Академии художеств. Впереди
таинственно чернел Соловьевский сад. На войне Андрюша привык не доверять
"зеленке", будь то чахлый кустарничек или редкая рощица. Прежде чем войти в
"зеленку"; ее долго поливали свинцом, утюжили танковыми пушками и
артиллерией - в "зеленке" обитали "духи".
Андрюша остановился, ушел из-под руки Алика и направился через дорогу к
спуску, к Неве.
- Первозванный, ты куда? - крикнул вслед Алик.
- К воде.
- За-ме-ча-тель-но! - Каблуки Алика зацокали по мостовой. - Сфинксы нам
и нужны! Самое лучшее место для разгадки неразрешимых задач!
Андрюша только сейчас заметил, что по бокам спуска сидели, поджав под
себя хвосты, два льва с человеческими головами. На головах у них высились
шапки, похожие на шахматные фигуры. Сфинксы, как в зеркале, улыбались друг
другу под луной.
- Привет! Загадочные мои сотрудники! - Алик подпрыгнул и громко шлепнул
сфинкса по гранитной ляжке.
По мокрым скользким ступенькам Андрюша спустился к воде. По реке
медленно, против течения, поднимались караваном белые самоходные баржи.
Ближе к берегу по течению телепал, отчаянно дымя, закоптелый буксирчик с
высокой старомодной трубой. На грязном борту четко читались большие буквы:
"Виктор Гюго". Андрюша даже улыбнулся разбитыми губами.
Он встал на колени. От воды пахло мазутом и тиной. Вода была теплая и
жирная, как остывший суп, как "Пиратская похлебка".
Андрюша снял беретку, смочил лицо и волосы, отфыркнулся и встал.
На гранитной полукруглой скамейке под сфинксом Алик раскладывал на
вафельном полотенце закуску. Выставил у бутылки пару пластмассовых
стаканчиков.
- Все готово к жертвоприношению! - позвал он Андрюшу. - Садись!
Андрюша сел на теплый, не остывший еще гранит. Алик разлил. Водка,
тяжелая, как ртуть, плюхалась на дне стаканчиков.
- Что загрустил, Андрюша?! - Алик подал ему стаканчик и пропел
весело: - Ах, Андрюша, печалиться не надо!... За одного битого двух небитых
дают... Прозит, Первозванный!
Они выпили.
О гранитные ступеньки плескалась волна, поднятая энергичным "тружеником
моря". Рябилась лунная дорожка. На той стороне темнел силуэт Медного
всадника. Поблескивал под луной купол Исаакия. Прямо почтовая открытка.
Андрюшу тошнило от этой красоты. Горы честнее. Чужие горы. Чужие люди. Для
них ты враг. А здесь?... В родном городе, в этой красивой декорации чьей-то
незнакомой пьесы - чужой!... Ты никто! Ты просто никому не нужен.
За Исаакием полыхнула зарница. Заорали, затрепыхались в листве
Соловьевского сада воробьи. Алик засмеялся тихо:
- Слышишь, как бесятся, как они волнуются?...
- Им-то чего волноваться?
- Как это "чего"? Начались воробьиные ночи! Жуткие ночи. Волшебные
ночи... На целую неделю. А все из-за тебя, Андрюша... Все из-за тебя...
- Я-то при чем?
- Второе августа твой день. День Ильи-пророка.
- Нам командир говорил. Илья-пророк - наш крестный.