"Алексей Яковлев. Астральный летчик" - читать интересную книгу автора

Неверующий. Можно, я буду называть тебя просто Фома? Можно?
Андрюше стало тоскливо и грустно, но нужно было договориться с Аликом,
и он решил подождать, когда он опять волшебно отрезвеет.
- Слушай, Фома. - Алик схватил его руку, положил ее на свою грудь,
прямо на сердце. - Я вложил твою руку в мою рану! Видишь, какая жуткая рана!
Видишь, как я ее... любил? - Алик откинул его руку, отвернулся, положил ногу
на ногу. - Кстати, Мариночка раньше у твоего Сережи работала в "Ариадне".
"Папа" ее у Сережи выкупил. Когда мы "папу" расколем, мы с него кроме денег
Мариночку потребуем! Все по-честному. Правда? - Алик протянул Андрюше тощую
руку. - Договорились, дружище?
Андрюша машинально пожал его руку. Пожал просто так, потому что думал о
другом.
- Как же она чистая, если продается и покупается?
Алик замахал руками:
- Ты не понял! Она не продается. Ее продают. А она даже не подозревает
об этом.
- Как это может быть? - возмутился Андрюша.
- А как с тобой было? - ехидно спросил Алик. - Ты знал, на что идешь?
То-то... Мариночка в "Ариадне" на приемке товара работала. Менеджером.
Занималась с поставщиками. Самая скользкая работенка. Ее после института к
Сереже знакомые устроили. Знакомые ее мамы. Совершенно чокнутой мадам, но
это так, к слову.
Алик схватил матовую бутылку, поглядел ее на свет:
- На ход ноги как раз осталось. - И он разлил остатки по стаканчикам. -
А эта сука Ксюша, то есть Сергей Николаевич, сделал так, что скоро Мариночка
оказалась должна "Ариадне" десять тысяч баксов. Из-за махинаций посредников.
Ну кого это колышет? Сережа потребовал с нее долг, а у них с чокнутой мамой
таких денег отродясь не водилось. Мариночка была на грани. - Алик покрутил в
ладонях стаканчик, крепко сжал губы. - Я уже хотел из подполья выйти, но
"папа" меня опередил. Одолжил ей деньги. Одолжил, негодяй! Внес их за нее
Сереже...
- Стой! - Андрюша перебил его. - Он же не просто так внес?... За
что-то...
Алик понял его волнение. И улыбнулся:
- Пока просто так, Первозванный. Нравится "папе" Мариночка. Очень
нравится. Последняя любовь д'Артаньяна, как говорится. Устал, старый
негодяй, от дешевой продажной любви. На чистоту, подлеца, потянуло. Хочет,
чтобы Мариночка оценила его щедрое, бескорыстное сердце. Он может нашу Фрези
Грант в секунду скрутить, в секунду на колени поставить, а он ей пионерские
песни поет! Слышал? Кстати, "папу" питерская братва "старшим вожатым" зовет.
Это его кликуха. Был он когда-то пионервожатым в Артеке. Потом инструктором
в обкоме комсомола. Оттуда и начал свой крестный путь. Понимает невинную
детскую душу, знает ее психологию. С него и начнем, сотрудник! Он мне отдаст
сто тысяч! Больше мне не нужно. Всего сто тысяч. Я скромный.
Алик посмотрел на Андрюшу, и Андрюша не узнал его. Перед ним сидел
суровый сухощавый мужчина. Четко обозначились складки вокруг рта.
- Давай, сотрудник, за нас! За наше Бюро. За КГБ! Давай, уже утро. Тебе
в "Ариадну" пора. - Алик подал ему стаканчик.
Андрюша упрямо закрутил головой:
- Подожди, я еще не решил.