"Ирвин Ялом. Экзистенциальная психотерапия" - читать интересную книгу автора

напоминало картину похорон его брата-близнеца, умершего от алкоголизма годом
раньше. Он представил и самого себя около собственного тела, лежащего на
столе и окруженного вспоминающими о нем друзьями. Это видение так потрясло
его, что стало началом самого длительного за всю взрослую жизнь Артура
периода трезвости. В это время он впервые взял на себя ответственность
участия в терапии, которая в конечном счете принесла ему значительную
пользу.
Интерес к экзистенциальной терапии появился у меня после того, как
несколько лет назад я наблюдал влияние смерти на одну из моих пациенток.
Джейн, двадцатипятилетняя "вечная" студентка колледжа, обратилась за
терапией по поводу подавленности, тяжелого функционального гастрита, а также
глубоких переживаний беспомощности и бесцельности. На первичном приеме она
сбивчиво и пространно излагала свои проблемы, неоднократно повторяя: "Я не
знаю, что происходит". Я не понимал, какой смысл пациентка вкладывает в эти
слова, которые к тому же были частью долгой самоуничижительной тирады, и
вскоре о них забыл. Я взял Джейн в терапевтическую группу, и там она вновь
остро ощущала, что не знает, что происходит. Она не понимала, что с ней,
почему другие члены группы так равнодушны к ней, почему у нее возник
конверсионный паралич, почему развились мазохистические отношения с другими
участниками, почему она без ума от терапевта. Жизнь была огромной загадкой:
что-то приходило к ней "оттуда"; что-то на нее сыпалось.
В терапевтической группе Джейн была робка и скучна. Каждую ее реплику
можно было предсказать заранее; прежде чем открыть рот, она обводила
взглядом лица окружающих, ища намеков на то, что они хотят услышать, и
строила свое высказывание так, как если бы стремилась угодить наибольшему
числу слушателей. Она не позволяла себе ничего, что могло бы обидеть,
оттолкнуть других. (Разумеется, в результате она отталкивала от себя,
вызывая не гнев, но скуку.) Было ясно, что Джейн находится в состоянии
хронического бегства от жизни. Все участники группы наперебой пытались
отыскать "подлинную Джейн" внутри кокона угодливости, который она вокруг
себя сплела. Все старались подбодрить Джейн; уговаривали ее выходить в
социум, учиться, написать дипломную работу, купить себе новую одежду,
уплатить по счетам, привести себя в порядок, сделать прическу, подготовить
свое резюме, искать работу.
Когда эти увещевания, разделив судьбу большинства увещеваний в терапии,
остались безуспешными, группа попробовала другую тактику: они стали
предлагать Джейн подумать о соблазнах и благах неуспешности. Каковы
дивиденды от неудачи? Чем она так щедро вознаграждает? Этот подход оказался
более продуктивным, и мы узнали, что дивиденды значительны. Неуспешность
позволяла Джейн оставаться молоденькой, опекаемой и спасала от необходимости
делать выбор. Идеализация и обожествление терапевта служили той же функции.
Помощь могла прийти только откуда-то извне. В терапии она считала своей
задачей стать настолько слабой, чтобы терапевт не мог воздержаться от
наложения своей королевской длани, не ощутив при этом горьких угрызений
совести.
Критический перелом в терапии произошел тогда, когда Джейн заболела.
Это была опасная опухоль подмышечного лимфатического узла. Группа
встречалась по вторникам; так случилось, что именно во вторник утром у Джейн
взяли материал для биопсии, и ей предстояло двадцать четыре часа ожидать
результата, чтобы узнать, злокачественное образование или нет. На групповую