"Эйми Ямада. Час кошки " - читать интересную книгу автора

цепляется за свою ложку и выпендривается, как последний пижон, словно ему
нужно все время доказывать миру, что он реально крут. Я даже слегка
разозлилась на Господа Бога, сотворившего столь несуразного человека.
- Что, нелегко живется?
- Нет, у меня всегда все путем.
Вранье, подумала я, и сказала:
- Пойдем ко мне.
Наверное, в этот момент мне захотелось побыть мученицей. А, может,
великодушно осчастливить его. Но Спун мигом остудил мою благородную жалость:
- Опустила бы ногу. Затекла небось? Если хочешь еще потрахаться,
займемся этим на простынях.
Он подмигнул, прищурившись и задрав кверху бровь, - в типичной для
чернокожих манере. Огонь пробежал по моим жилам и угас, оставив сладостное
послечувствие во всем теле.

2

Мария держит в своей гримерке свиней. Много жирных свиней. Даже не
знаю, сколько их туда набивается. Они постоянно сидят там на полу, расставив
толстые ляжки, и чавкают, обжираясь поставленным прямо на пол рисом с карри.
В общем, свиньи - они и есть свиньи, чего от них еще ждать. Правда, Мария
запрещает мне называть этих лохушек свиньями. "Но ведь они же и вправду
свиньи! - как-то возмутилась я. - Вот ты, Мария, совсем другая. Не то что
эти девки!" Но Мария так резко оборвала меня, что я заткнулась.
На сей раз Мария была в черном кимоно с гербом и в гэта из павлонии.
Она нервно походила по гримерке, потом уселась, скрестив ноги, перед
зеркалом и принялась накладывать грим. Кимоно она спустила до пояса,
закрепив рукава на бедрах. Подкладка оказалась огненно-алой.
- Когда отработаю номер, хочу выйти на улицу, выпить чего-нибудь. Не
составишь компанию, Ким? Если есть желание посмотреть мой выход, попроси
осветителя пустить тебя в аппаратную. А то, может, тут подождешь?
- Нет, хочу посмотреть.
Торчать здесь и пялиться на уродливых полуголых девиц из кордебалета
было противно. Они сидели на полу, задрав колени, и посматривали на меня
свысока, явно считая соплячкой и полной дурой. Хотя, в общем, занятно
перекидываться английскими шуточками с филиппинскими танцовщицами. Мария
загасила в черной фарфоровой пепельнице сигарету и начала одеваться. Белое
платье с длинным разрезом до самого копчика... Косясь на нее, я вышла из
уборной. Дожидаясь выхода Марии, я так распсиховалась, словно сама была на
ее месте. Наверное, только она способна разжечь в этом крошечном зальчике,
кишащем слизнеобразными подобиями мужчин, всепожирающий огонь низменного
вожделения.
Мария широко раздвигала ноги, извиваясь под звуки блюза, и всякий раз я
испытывала настоящее потрясение при виде ее раскрывающейся киски. Я вдруг
подумала о своем скромном "сокровище". Время от времени и я приторговываю
им. по доступной цене, но куда мне до той красоты, что есть между ног у
Марии! Я почувствовала жгучее отвращение к самой себе. Да, мой половой орган
никогда не будет предметом искусства... Мне вспомнилось, как однажды Спун
намалевал на стене в сортире струей из баллончика надпись "PUSSYIS GOD!!!" -
"Киска - это Бог!"