"Борис Ямпольский. Рассказы" - читать интересную книгу автора - Слущай, я только на "У-2" прилетел из Киева, не знаешь, где тут можно
копнуть сахарин? - Какой сахарин, зачем сахарин? Он с жалостью на меня посмотрел. - Марат! Марат! - закричали из длинной, черной машины "Форд-8". - Алла верды, спаси нас господи, - он помахал мне ручкой, сел рядом с шофером в кожаном картузе и укатил. И вот однажды, уже в глубоко мирную пору, горящая путевка загнала меня на минеральные воды. - Симтоматичный молодой человек! - услышал я на санаторской террасе знакомый голос. Передо мной стоял толстощекий мужчина с широко открытыми, жадными ноздрями. - Неужели, Марат, ты болен! - Модус вивенди! Жру канцелярские кнопки в майонезе! - И он так громогласно захохотал, что воробьи, клевавшие крошки, прыснули во все стороны. - А что это у тебя?, -вдруг спросил он. - Копирка. У него засверкали глаза. - А зачем тебе копирка? - Сочиняю. - Схвачено!- сказал он. - Из головы или из фантазии? - По-разному. - И сколько за это платят? - Тысячу рублей за страницу, - вдруг сказал я. - Не свисти, - и взглянул искоса: "А может, правда?" Марат оказался в санатории знаменитостью и наполнил его размеренный скучный распорядок веселой паникой. Еще издали слышно было, как он приближается, в те времена он, согласно моде, носил грандиозные башмаки толстой подошве чуть ли не из Приходил он в столовую настежь раскрыв двери, помпезнный, с трубкой в зубах и в ситцевом с цветочками картузе "Олег Попов", отчего его круглое, веселое, выбеленное природой лицо шалуна было еще декоративнее, и, расставив ноги, провозглашал: - С категорическим приветом! Оглядев шведский стол с морковкой и сельдереем, он каждый раз говорил: - Надеюсь, сегодня не викторианский день, а колориткая пища. Вслед за этим, стуча башмаками, он проходил к своему месту у мраморной колонны и, расставив локти и уже не обращая ни на кого внимания, накидывался на еду, будто подбрасывал лопатами уголь в топку, и за столом раздавалось чавканье, урчанье и хруст костей, как в львиной клетке. Он жрал купленную им на рынке копчушку, закусывая, как яблоками, цельными помидорами, потом запивал стаканом казенной сметаны, съедал сковородку с жареной картошкой и луком и затем кричал официантке: - Оля, восемьсот восемьдесят восемь стаканов чая! После завтрака Марат звонил куда-то. "Беспокоит -Христофоров. Скажите, пожалуйста, в ваших палестинах нет Люминарского?", или: "Там Швачкин не просматривается?" И еще он обязательно у какой-то Мариэтты Омаровны, как о погоде, осведомлялся: "У шефа сегодня глаз прищурен или не прищурен?" Согласно диплома, Марат был инженер-экономист, но никогда еще не работал по специальности, а служил секретарем у лауреатов ("После войны я был заместителем академика Иоффе и певицы Барсовой"}, потом носил мореходную фуражку ("У меня вестибулярный аппарат в порядке"), теперь он числился по рекламе в Министерстве торговли. - Жизнь человека - есть игра, - объяснял он. Так как он часто уезжал по |
|
|