"Станислав Янчишин. Ты будешь жить! " - читать интересную книгу автора

заплывать метров на пятьдесят. У самого берега рыскали стремительные и
неуловимые стайки малька. Чуть в отдалении, на небольшой волне, колыхалась
стая чаек, очень серьезных и, временами, очень крикливых. Дар швырял в воду
мелкие камешки, пустые раковины улиток, стараясь попасть в пластмассовую
коробку, невесть откуда взявшуюся в реке. В этом месте берег почему-то был
усеян пористыми, изъеденными водой камнями, многие имели дырочки. Недавно
учитель рассказывал, что в древности люди считали такие вот камни
приносящими удачу. И называли их как-то странно, "гусиный бог", что ли?
Да, казалось, у Учителя есть ответ на любой вопрос, решение любой
проблемы. Дар вдруг отметил, что постоянно называет Эф Рема не по имени, а
этим красивым словом - Учитель. "Учитель" - как звучит-то! Интересно, почему
один из самых выдающихся историков Земли, вдруг пошел в самую обыкновенную
школу, возиться с такими, как Дар? Да, ему бы работать в крупнейших
институтах! А он пришел к ним и стал рассказывать.
О! Как он умеет рассказывать! Блестят глаза и забывают закрыться
маленькие удивленные рты, стихают и смех и шепот, когда вещает вдумчивый,
чуть глуховатый голос Эф Рема. Отступают века и будто оживают перед детскими
глазами тени минувшего.
Мчатся по степи скифы в остроконечных шапках, рассекают волны Днепра
весла ладей, а навстречу им поднимаются эллинские триеры. Во тьме полыхают
костры первобытных охотников, а где-то в стороне проходят грохочущие колонны
стальных машин, готовясь к решительному бою с захватчиками. И мамонты
удивленно трубят, видя, как люди наполняют плавни водой, творя новое море,
чтобы насытить свои города и заводы энергией. А потом новый враг обрушивает
на них с неба смертоносное пламя, но города возрождаются еще прекраснее. И
вновь отступает море, освобождая место новым, заповедным плавням...
Ух, как же красиво говорит учитель! Недаром в числе его далеких-далеких
предков есть великий писатель, в честь которого Эф Рем и получил свое имя.
Самое смешное, что, покопавшись в медицинской родословной Дара, он выяснил,
что этот же писатель является и предком мальчика. Впрочем, как, смеясь,
заявил Учитель: "Спустя столько лет, нас, его потомков - миллионы!".
Повинуясь внезапно возникшему, интересу, Дар начал изучать русский
язык, забытый, но прекрасный, давший немало и их нынешнему, земному. Прошло
некоторое время, и теперь мальчик не только бегло читал, но и вполне сносно
изъяснялся (Эф Рем недавно устроил ему небольшой импровизированный экзамен,
предложив рассказать по-русски, как Дар провел очередной день). Ему даже
удалось найти своеобразный аналог своего имени - Иван.
"Странные люди, - сказал он тогда Учителю, - они, будто, не чувствовали
красоты собственной речи! Большая часть их имен - это искаженные звучания
имен иностранных, родившихся в языках давно умерших, к тому времени.
Значения их почти никто не помнил, но имена продолжали использовать!
- А кто сейчас поймет значение твоего собственного имени? - быстро
парировал Учитель. Дар замешкался. Действительно, в этих словах был смысл. -
Но ведь мне могли дать любое другое имя, любое сочетание звуков. Мы не
связаны каким-то узким традиционным списком.
- Это верно, и все же, твое имя - тоже дань традиции. Человек никуда не
денется от традиций. Традиции цементируют общество, они пропитывают всю нашу
историю. А представь, каково приходилось им, жившим тысячелетия назад. Их
время - время перемен, восстания против отжившего, было жестоким и смутным,
и пути вперед приходилось искать на ощупь. И как не странно, многое им