"Андреа Янг. Соблазн в шелках " - читать интересную книгу автора

- За что ваш кузен сводит с вами счеты? - Говорить сейчас о Жабе ей
хотелось меньше всего, но если она откажется говорить о нем, Гай подумает,
что ей есть что скрывать.
- Все началось много лет назад, когда мы проводили вместе летние
каникулы. Мы тогда были детьми, и нашим глубоко заблуждавшимся родителям
казалось, что мы с ним составим друг другу хорошую компанию. У его родителей
была гостиница на побережье, поэтому я всегда ездила к ним на лето, а
поскольку они всегда бывали ужасно заняты, а я была на два года старше
Райана, мне, естественно, приходилось исполнять роль неофициальной няньки. -
Клодия скорчила гримасу. - Он был настоящим дьяволенком, вечно затевал
что-нибудь глупое или опасное, а я была вынуждена следить, чтобы он не
сломал себе шею. Поэтому, само собой разумеется, Райан меня терпеть не мог и
всячески изводил. А моя бабушка Барбара с умилением улыбалась маленькому
чудовищу, приговаривая: "Мальчики есть мальчики, дорогая". Уверена, что она
им даже гордилась, хотя однажды пришлось уволить спасателя, который помогал
ему отправиться на лодке в путешествие к мысу Горн.
Улыбка на лице Гая Гамильтона была теперь почти настоящей, что само по
себе можно было считать достижением.
- Теперь ваша очередь, - сказала Клодия. - Расскажите мне подробно о
своей растраченной впустую юности.
- Нет, увольте. Развлекать меня за ужином входит в число ваших
служебных обязанностей.
- Моя мама всегда говорит, что только дурно воспитанные люди говорят о
себе и до смерти утомляют окружающих.
- Я вам скажу, когда мне наскучит.
Поскольку Гамильтон явно не имел намерения раскрывать перед ней душу,
проявлять настойчивость было бесполезно.
- Итак, что вы хотели бы узнать? Все подробности о днях моего заточения
в монастырской школе?
Гай поморщился.
- Для меня это слишком наболевшая тема, - сказал он, откидываясь на
спинку стула. - Расскажите-ка мне лучше о той, другой киссограмме. Я не
прочь посмеяться.
За мой счет, естественно. И все же, если это заставит тебя
по-настоящему рассмеяться...
- Это было отвратительно, - призналась Клодия. - Все происходило в
шумном, битком набитом людьми пабе. Мне пришлось переодеваться в дамском
туалете, и я предстала перед ними, завернутая в три квадратных дюйма
колючего полиэстера под леопардовую шкуру и покрытая искусственным загаром,
похожая на апельсин. Правда, юбиляру это, как ни странно, понравилось.
- Не сомневаюсь. Он, наверное, посадил вас к себе на колени и
по-отечески крепко обнял?
Тот действительно так и сделал, но это было сделано скорее добродушно,
чем с вожделением. Если бы не ужасный дурной запах у него изо рта...
- Он по крайней мере не смотрел на меня так, словно я отвратительный
заплесневевший кусок неизвестно чего, завалившийся за холодильник, -
усмехнулась Клодия. - Он не заталкивал меня в такси и не приказывал шоферу
отвезти куда угодно, лишь бы подальше от него. Он поцеловал меня на прощание
в щечку и сказал: "Пока, дорогуша".
В глазах Гая снова промелькнул знакомый огонек.