"Андреа Янг. Соблазн в шелках " - читать интересную книгу автора

к нему со своими ханжескими поучениями.
- Согласна, возможно. Но он все равно не должен был вести себя на пляже
подобным образом, разжигая меня своими отработанными приемчиками завзятого
обольстителя. Он был обязан думать совсем о другом.
- Сказать по правде, тебя в тот момент отнюдь не занимали его мысли, а
интересовала совсем другая часть его организма.
- Не будь таким вульгарным.
- Ах, извините, пожалуйста! Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала!
Препирательства с внутренним голосом продолжались до тех пор, пока она,
чтобы отвлечься, не купила дорогую книжку в мягкой обложке - какой-то лихо
закрученный детектив, в котором совсем не было никаких пикантных сцен.
Поужинав в одиночестве в кафетерии и приняв ванну, Клодия написала
открытку Кейт и понесла ее вниз, в почтовый ящик на конторке администратора.
И кто же, как вы думаете, брал там ключ от номера?
О Боже!
Она повернула бы назад, но, поскольку Гай ее увидел, подошла как ни в
чем не бывало к конторке, как ни в чем не бывало поприветствовала его,
отдала открытку регистратору и повернула назад.
- Клодия!
Тон его не допускал возражений, что заставило ее замереть на месте.
- Да?
- Задержитесь на минутку. - Он забрал у регистратора оставленные для
него сообщения и ключ.
Решительным жестом взяв ее за руку выше локтя, он отвел ее в сторонку,
чтобы их не слышали окружающие.
- Я плачу вам немалые деньги за то, чтобы вы присматривали за моей
дочерью, и мне не нравится, что вы ведете себя как капризная секретарша,
которая воображает, что ее "обидели".
Его слова, произнесенные отчетливо и решительно, сразу же доходили до
сознания. Гай Гамильтон был не из тех, кто мямлит. Он выражал свои мысли
четко и понятно.
- Я не капризничаю, - как можно спокойнее произнесла Клодия, стараясь
не обращать внимания на свои вспыхнувшие щеки. - Но после нашего утреннего
разговора едва ли можно ожидать от меня лучезарных улыбок и приятной
болтовни.
- Мне не нужны ни лучезарные улыбки, ни приятная болтовня. Я всего лишь
хотел бы получить от вас краткий отчет о том, как моя дочь провела день.
Не успела она осознать, что это вполне законное требование, как он
поразил ее еще больше.
- Извините меня, - сказал он, сердито взъерошив пальцами волосы. - У
меня был очень тяжелый день.
Это было заметно. Сорочка помялась, узел галстука приспущен.
Напряжение, в котором он пребывал, мало-помалу спадало. Ей показалось, что
он напоминает туго сжатую пружину.
- Пойдемте присядем, - сказал он уже не таким резким тоном.
В холле были расставлены кресла, и они уселись в ближайшие.
Все существо Клодии словно разрывалось надвое. Одна половина все еще
была обижена и желала уйти, но сквозь обиду уже пробивался ручеек
сочувствия, а другая ее половина... Ей чуть ли не захотелось принести ему
холодного пивка и помассировать плечи, чтобы снять напряжение.